"Когда меняется имя" (СИ)

— Только никому! За статуей одноглазой горбуньи кроется проход в «Сладкое королевство». Мне Фред с Джорджем рассказали на каникулах в обмен на три кухонных дежурства. Думаю, Гарри сбежал именно так. Я бы тоже свалил, если бы хотел пожевать тянучек или выпить сливочного пива. Надо всего лишь сказать «диссендиум» и постучать по статуе палочкой. Пошли?

Невилл моргнул:

— Э-эээ…

— Да брось, мы просто быстренько посмотрим, нет ли там Гарри, и вернемся. Успеем еще до отбоя.

— Думаешь, он сидит в «Сладком королевстве» целый день?

— Может еще погулять решил? — неуверенно предположил Рон. — Я считаю, что надо проверить. Даже если мы не найдем никаких следов, отсутствие новостей — тоже новость. Отработаем версию, как говорит Перси. Вот. Ну и конфет купим заодно. У меня закончились. А у тебя деньги есть?

Невилл тут же решил, что это и есть главная причина заинтересованности Уизли, и тяжко вздохнул. Проще действительно уступить, обследовать ход, купить немного лакричных тянучек и котлокексов и успокоиться. А то Рон так и будет его дергать каждые пару часов.

— Пару кнатов найду. Ладно, идем.

Ход оказался пыльным, грязным, где-то слегка затопленным, и очень, просто очень длинным. Словно они не перемещались магией, а и впрямь шагали до Хогсмида пешком. Это было первое неприятное открытие. Второе поджидало их непосредственно в «Сладком королевстве». Когда Невилл с Роном кое-как выбрали из подвала, куда привел их тайный ход, первым, кого они заметили в зале, оказался Хагрид. Его огромная фигура возвышалась за столиком между барной стойкой и окном, и пробраться мимо Хагрида на улицу незамеченными у мальчишек не было ни единого шанса.

А потом Невилл увидел, с кем Хагрид собутыльничает, и у него вообще пропал дар речи. Более странной и неподходящей компании невозможно было и представить! Справа от Хагрида куталась в многочисленные мантии, гремела монистами и обнимала кружку с глинтвейном Сивилла Трелони. Слева в сдвинутой набекрень шляпе цедил эль уже изрядно пьяненький и оттого раскрасневшийся Гилдерой Локхард.

— Ты видишь то же, что и я? — сглотнув, спросил Рон, щипая себя за бедро.

— Ага, — кивнул ошарашенный Невилл.

— Давай подберемся поближе и подслушаем, что они говорят. Вдруг про Гарри?

— Делать им больше нечего, кроме как Поттера обсуждать! — не поверил Невилл.

И зря. Потому что Хагрид действительно через слово поминал своего «подопечного». Ребята проскользнули вдоль стойки и пристроились сбоку от нее, скорчившись за кадкой с фикусом в тени широкого подоконника.

— Это все ты со своим пророчеством, — бубнил Хагрид, отпивая что-то неопознанное из огромной литровой кружки. — Не могла напророчить Гарри что-нибудь хорошее?

— Истинные пророчества невозможно предугадать или изменить, — гордо провозгласила Трелони, сверкая почти стеклянным взглядом.

— Тоже наклюкалась, — прошептал Рон Невиллу на ухо. — Похоже, давно сидят. Локхард вон вообще никакой, один Хагрид держится.

— Так он же полувеликан, — резонно заметил Невилл.

— С крепкого пива и обычного великана разнесет, — парировал Рон. — Думаю, они скоро совсем… того…

Что именно «того» — Невилл не понял, потому что в беседу вступил молчащий доселе Локхард.

— Все эти ваши пророчества — полная чушь! Не в смысле чушь сами по себе… ик! Не обижайтесь, Сивилла, а в том смысле, что толковать их можно совершенно по-разному!

— Он про что? — снова зашептал Рон, наваливаясь на Невилла горячим боком.

— Бабушка рассказывала, что было пророчество о том, что Гарри убьет темного Лорда, вот он Того-кого-нельзя-называть и укокошил. Еще в детстве. Потом все праздновали.

— Тогда о чем они?

— А я знаю?

Ребята снова прислушались.

— Как энто по-разному? — не поверил Хагрид. — Все знают, что это было сказано про Гарри!

— А вот и не факт! — Локхард пьяно подпер голову ладонью и покачнулся. — Что там было сказано?

— Я не помню, — тупо призналась Сивилла после паузы. — Я вообще никогда не помню, что вещаю в трансе!

— …а сказано было, что родится герой, который победит Темного Лорда. И произойдет это на исходе седьмого месяца. А рожден он будет теми, кто трижды бросал Лорду вызов. И с чего все взяли, что это про нашего Гаррета?

— Так у него же день рождения… энта… 31 июля! Вот. А Джеймс с Лили всегда были верными борцами света!

— Исход седьмого месяца какого года? По какому летоисчислению? Может, ждали не Гаррета, а недоношенного младенца, который родится на исходе седьмого месяца с момента зачатия. Кто решил, что Джеймс и Лили бросали вызов Лорду? Почему трижды? Кто-то считал?! С чего вообще взяли, что речь идет о Волдеморте, а не о Гриндевальде или еще какой будущей напасти?! Сивилла, ваша бабка вроде была знаменитой прорицательницей, ее прогнозы же и после ее смерти сбывались, так?

— Ага, — в полном остолбенении подтвердила Трелони.

— Так может, ни герой, ни тот самый Лорд еще и не рождены?

— Чегой-то не рождены-то?

— Или это не Поттер, а, например, Лонгботтом? Он тоже 31 июля родился, и его родители подходят на роли «бросавших вызов» не меньше!

— Лорд должен отметить героя, как равного, — высокомерно напомнила Трелони.