"Когда меняется имя" (СИ)

— Думаю, одного из них почти наверняка. Двоих сразу — вряд ли. Но ты все равно не сможешь сделать выбор, да и мне этот камень гораздо нужнее. А твоим папе и маме и обычный целитель поможет.

— Погодите, что вы делаете?! — озадачился Невилл. — Эй! Отдайте обратно! Вы не имеете права!

— Конечно же, нет, — сказал Локхард. — Никто из нас не имеет на него прав. Это собственность директора Дамблдора. Впрочем, теперь уже нет, тебе же удалось его заполучить. Ох, мне очень жаль. Правда. И я благодарен вам за помощь. Без вас я у Альбуса этот камешек никак бы не смог выманить. Вы идеально сыграли роли. А теперь простите.

И он достал палочку:

— Обливиэйт!

Очнулся Гаррет в больничном крыле. За ширмой разговаривали профессор Дамблдор и мадам Помфри.

— Поппи, вы уверены, что потеря памяти необратима? Может быть, подобрать особые зелья, и тогда…

— Нет, Альбус, исключено. Над детьми поработал мастер своего дела.

— У меня ни единой улики, понимаете! Их показания — это единственное, на основании чего мы сможем привлечь этого золоченого гада! Я абсолютно уверен, что философский камень выкрал он, но уверенность не является аргументом для суда. Локхард даже на заседание не явится, и ему это сойдет с рук!

— А ваш артефакт?

— С того момента, как дети вошли в комнату с зеркалом Еиналеж, я не видел ничего. Сплошной туман. Видимо, какие-то особые чары. И попасть внутрь оказалось затруднительно. Когда я прибыл на место, Гилдерой уже исчез. Поппи, вы понимаете, что это означает?!

В голосе директора звучало отчаяние.

— Понимаю, Альбус, — вздохнула Поппи. — Может, попросить у Николаса…

— Не выйдет. Он не выходит на связь. Камень был подарком мне на столетие, я оставил его на крайний случай. Мордред, что за невезение! — директор по-старчески закряхтел. — Это такой удар!

— Понимаю, Альбус. Попробуйте найти на черном рынке настойку эхинацеи с пыльцой радужных фей. Это не эликсир молодости, конечно, но все же прилично продлевает срок жизни.

— Эх, Поппи-Поппи, ты еще такая девочка… Какая настойка! У меня похитили философский камень! Что же теперь делать?

Заскрипел стул, по полу зашаркали тяжелые шаги. Гаррет притворился спящим, подглядывая сквозь ресницы. Заглянувший за ширму Дамблдор показался ему изможденным и усталым, словно его постигла тяжелая утрата. А потом Гаррет спохватился — о чем это директор говорил с мадам Помфри? О философском камне? Невилл написал записку, и они собирались пойти за ним ночью. Но вот что было дальше, Гаррет совершенно не мог припомнить. Что же это получается, Гилдерой Локхард украл у директора камень? Локхард, а вовсе не Снейп?! Ну и дела! И как теперь вылечить родителей Невилла?

Барти Крауч, похоже, сошел с ума. Ничем иным объяснить его поведение Северус не мог. Впрочем, в последнее время все вокруг словно помешались. Порой казалось, что Земля начала вращаться в обратную сторону. Поттер нашел тайную Комнату. Регулус Блэк оказался жив. Дамблдора, интригана из интриганов, обворовал золоченый павлин. А теперь вот Барти рассорился с Нарциссой, сбежал из Малфой-менора, пожертвовал фамильному алтарю окончательно спятившего отца и в категоричной форме потребовал у Снейпа его участия в каком-то древнем ритуале. Дескать, понадобится сила их меток.

Видеться с бывшими дружками-пожирателями Снейпу ужасно не хотелось, но Регулус подтвердил серьезность намерений Барти и намекнул, что событие лучше не пропускать. Северус быть замешанным в очередной глупости не желал. Но привлекать Риту или Сириуса к решению этой проблемы точно не собирался — тем более, что Сири удосужился сообщить ему об уничтожении крестражей уже постфактум. Вот и он поступит так же. Сначала разберется, что задумал Барти, и лишь потом все расскажет.

Утешая себя этой мыслью, Северус переместился в каминный зал Краучей.

Присутствие там Долохова, Руквуда и младшего Блэка его совершенно не удивило. А вот явление ужасно недовольного Малфоя стало неожиданностью, Северус как-то позабыл о том, что и у Люциуса есть метка. Регулус быстро накинул капюшон, желая остаться неузнанным, и его примеру последовали остальные. Чуть позже появились Нотт, Гойл, Паркинсон, Ухгард, Боул… Всего их собралось двенадцать, видимо, это было правильное число, хотя Северус, как ни гадал, до сих пор не мог сообразить, какой же обряд собирается проводить Барти.

Когда же он пригласил всех в гостиную и огласил планы, это стало шоком.

— Крауч, ты спятил?! — высказал всеобщее мнение старший Нотт.

— Лорд в последние дни перед развоплощением перестал быть собой, — довольно жестко заявил Барти. — Если он вернется личем, никому из вас не выжить. Вашим семьям тоже. А я предлагаю идеальный выход. Вы навеки избавитесь от меток, я получу то, к чему стремлюсь, а Лорд — новую жизнь.

— Не уверен, что дело выгорит, — осторожно заметил Паркинсон.

Руквуд скинул капюшон:

— Рассчеты производили мы вместе. Ты сомневаешься в моей квалификации?

Паркинсон быстро пошел на попятный.

— Впрочем, — небрежно заметил Барти, — трое из вас могут отказаться. У меня есть запасные варианты. Но уж тогда не обессудьте — ваши метки останутся при вас.