"Когда меняется имя" (СИ)

Причем ни намеков, ни прямых посылов Рон не понимал. Вот и приходилось Гаррету терпеть не только немудреную агитацию Хагрида, но и тупые монологи Рона.

— Во-Во! Они, кстати, гриффиндорцами были. А твой отец еще и за факультетскую команду играл. А ты на метлу ссышь забраться!

— Как же так, Гарри? — сокрушенно покачал головой Хагрид.

— Высоты боюсь, — отрезал Гаррет.

— А не боялся бы, мы бы с тобой вместе летали, — предположил Рон. — Стали бы лучшими друзьями. Ты бы на Гриффиндор перевелся, жили бы в одной комнате.

— Всю жизнь о таком счастье мечтал, — вполголоса сказал Гаррет и отвернулся в сторону.

Хагрид загремел чайником.

— Не понимаю я, как ты можешь общаться с этими слизнями, противно же!

— Эти «слизни» — мои друзья! — твердо высказался Гаррет, которого разговор порядком достал.

— Фу ты, ну ты — друзья! — презрительно зафыркал Рон. — Да какие они друзья, они и дружить не умеют! Вот что такого они для тебя сделали, чтобы дружбу доказать?!

Тут Гаррет всерьез разозлился:

— Ну, например Блейз отпаивал меня зельями, когда меня выворачивало после твоих печений!

— Что? Да как ты…!

— Что ты такое говоришь, Гарри? — укоризненно покачал головой Хагрид.

— Правду говорю, — Гаррет выпрямился. — Я тем вечером только у Дамблдора в кабинете лимонные дольки ел и совсем поздно — печенье Рона. А потом меня рвало желчью и зеленью.

— У моей мамы лучшее печенье, что я когда-либо пробовал! — затрясся от возмущения Рон.

— Про отравление все знают. Все видели. Так что либо печенье было с добавками, либо некачественным. Какие зелья твоя мама добавляет в выпечку, а?

Рон побагровел и вскочил, наседая на Гаррета и хватая его за воротник:

— Да как у тебя язык повернулся такое говорить?! Мама к тебе, как к сыну относится! А ну возьми свои слова обратно!

Он был гораздо крупнее и загнал Гаррета в угол, но тут подоспел Хагрид и оттащил Рона за шкирку, как котенка, отсадив на топчан в углу.

— А ну цыц! Не смей мне тут руки распускать! Гарри вона какой худой и маленький, а ты вымахал, жердина жердиной, и туда же, лезешь рукоприкладствовать! Не думал я, что у нашей доброй души Молли такой агрессивный сынок вырастет. Плохо она тебя воспитала, очень плохо.

— А что он на маму! — обиженным высоким голосом закричал Рон.

— Не будет Гарри врать. Всякое могло быть. Молли, она девушка с фантазией, может, и правда что добавила… для вкуса. А может просто мука скверная попалась. Слыхал я, как вы бедно живете, може и энто… червяки какие в муке завелись или дрожжи просрочились. Не по злобе, ясное дело, Молли бы никогда… Эх! Но на Гарри напраслину не возводи.

— Вот-вот, — поправляя мантию, зыркнул Гаррет. — А то договоришься еще, что это Дамблдор меня отравил!

Рон открыл рот, да тут же его и захлопнул.

— Давайте-ка, ребятки, еще чаю, — засуетился Хагрид. — Ох, что-то сплошные расстройства у меня. То единороги, то вы вот…

— А что с единорогами не так? — не торопясь снова садиться за стол, спросил Гаррет.

— Охотится кто-то на них, вот что.

Рон тут же насторожился:

— Как это?

— Знамо как, по ночам. Я даже почти застал тварь эту… Высокий, тощий, в черном плаще с капюшоном, ни человек, ни дементор, непонятно кто. Приложил меня ступенфаем и ускользнул, да так ловко, словно над землей туманом стелился. Может, вампир? Жаль, профессор Квирелл пропал кудай-то, он в них знатно разбирается, в вампирах, может, подсказал бы что.

Рон побледнел:

— И много он единорогов убил?

— Почему убил? — опешил Хагрид. — Кто убил?

— Вампир этот. Или он только кровь пил? Прокрался в ночи, впился в вену и давай чавкать… Мня-мням…

Хагрид потряс головой:

— Да не пил он кровь. Кто ж в своем уме будет кровь пить у единорогов-то, это же страшное проклятье, страшнее не придумаешь! Обстриг он их, вот что. Как есть обстриг, все гривы пообкромсал. Как умудрился? Знамо же дело, единороги добровольно к себе подпускают только тех, кто с чистыми намерениями, энто раз. И ни мужчине, женщину познавшему, ни женщине, с мужчиной возлежавшей они ни в жисть в руки не дадутся. С ними никому не сладить: ни оборотням, ни кентаврам. Гордые они! А тут беспокоились, ржали жалобно так, я почему и прибег сразу, но вампира этого подпустили. Ничего не понимаю!

Гаррет тоже много чего не понимал. Были у него подозрения, конечно, но рассказанное Хагридом в картину мира не вписывалось.

— Стемнело уже, — сказал он, глянув в окошко избушки. — Мне идти пора, Хагрид.

Тот заторопился, потянулся за курткой:

— Я вас провожу!

— Да я и сам дойду. Может, Рон еще чаю хочет? Мне-то эссе по трансфигурации писать надо, а он уже с Гермионы скатал.

— Откуда ты… Ничего и не скатал!

Гарри демонстративно скривился, а потом еще и язык Рону показал. Удивительно, но тот промолчал. Они оделись и вышли. На небе вовсю светила луна.

Хагрид довел их почти до квиддичного поля, когда Клык вдруг заскулил, завертелся и пару раз тявкнул в сторону теплиц.

— Так! — тут же посуровел Хагрид. — Надобно проверить, что там. Дальше сами доберетесь? Тут немного осталось.

— Конечно, — охотно подтвердил Гаррет и зашагал быстрей в надежде отвязаться от Рона.