Когда мир изменился

— Ну да, — задумчиво продолжал его милость, явно наслаждаясь звуками собственного голоса. — Среди тех, кто… трудится на благо моих верноподданых, колдуна-лича нет.

Это было правдой. Личи способны на многое, но вот сотворить сложное заклятие-иллюзию, меняющую внешность — нет. Собственно, такие чары в этом мире некроманту до сих пор не встречались.

— Однако один из самых старых и заслуженных моих чародеев, маэстро Гольдони, как раз заказал недавно множество преудивительных ингредиентов, — всё так же неспешно проронил виконт. — Обычно я не вникаю в такие подробности, но ваши, сударь некромаг, слова… они заставили. Старикан много занимался теорией магии, исследовал то, что он называл «аспектом драконов», собирал мифы, раскапывал старые могильники…

— Могильники? — поднял бровь отец Виллем. — Не страшась неупокоенности?

— Верное замечание, — кивнул Орсино. — Однако на работах Гольдони основывалось несколько, гм, весьма успешных практических приложений, инвестиции в себя старик окупил многократно… поэтому я не вмешивался.

— Маэстро всегда может сказать, что он задумал нечто новое, — заметил монах. — Строго говоря, заказ необычных или даже отталкивающих компонент не является преступлением, не так ли, сударь некромаг?

— Истинно так. Но я поверю в случайное совпадение, только если смогу убедиться сам. У лича здесь сообщники, это несомненно…

— Несомненно, — согласился виконт. — Но где он сам? И что на самом деле случилось в том мавзолее? Кстати, принадлежит он семейству Пецци, очень, очень старому и влиятельному. И постоянно интригующему — против всех, включая меня, их сюзерена!.. так что, ха-ха, получили они по заслугам. Но всё равно — где лич?

Некромант и монах переглянулись.

— Случилось небывалое, ваша милость. Лич сбежал в…

— В Город греха, — закончил за Фесса отец Виллем, и с холёного лица владыки Армере враз сбежала краска.

— То есть это не выдумка… — севшим голосом пробормотал он.

— Я отдал бы спасение собственной души, чтобы это оказалось бы деревенской сказкой, — с каменным лицом проговорил монах.

Виконт Орсино торопливо сотворил Господне знамение.

— Рассказывайте.

— Вот, ваша милость.

Его милость не удовлетворился одним лишь рассказом — потребовал сопроводить себя немедля на кладбище, несмотря на все уговоры не делать этого. Пришлось и в самом деле сопроводить.

Овальный провал в тот самый «Город греха» по-прежнему пламенел в затхлой тьме мавзолея. По-прежнему висел в нём недвижно застывший послушник; бледный виконт Орсино шептал молитвы, тискал рукоять тяжёлой шпаги, но нашёл смелость заглянуть в провал.

Зашипел сдавленно и тотчас отвернулся.

— Как явилось в наш мир подобное… подобная абоминация? И что тогда там, внизу?.. Как это вообще существует?..

— Богословы Святого Города дружно повесятся на собственных рясах, если узнают, — мрачно поведал отец Виллем.

— И потому они не должны ничего узнать! Слышите, вы, оба?! Не должны! — яростно прошипел виконт, стараясь не смотреть в сторону портала. — Не хватало нам только брожения умов и падения веры! Не хватало ересиархов и лжепророков!..

— Тогда, ваша милость, следует наглухо запечатать это кладбище. Замуровать, закрыть, поставить надёжную стражу…

— Погоди, Виллем. Твой третий послушник — что с ним? И молодой вер Семманус? И та девка, из-за которой всё началось? Они ж не будут молчать, разболтают. И тогда…

— Мой послушник будет молчать, ваша милость. Он твёрд в вере, и…

— Твёрд в вере… — мрачно хмыкнул виконт. — Знаю я их твёрдость. Она у них только под рясой, стоит юбками перед носом повертеть.

— Ваша милость!..

— Молчи, монах. Если думаешь, что я испугаюсь твоей Конгрегации, то ошибаешься. И, если ты понял меня правильно, то послушник твой немедля отправится в самый дальний и забытый всеми монастырь, куда-нибудь на север. С сугубым письмом к настоятелю о поразившем несчастного безумии, отчего речам его никакой веры придавать нельзя.

Виконт Орсино вер Армере смотрел прямо в глаза отцу Виллему, не снимая руки с эфеса. Хорошо так смотрел, сильно и твёрдо; монах кашлянул, слегка поклонился, но, разумеется, без истинно придворного изящества.

— Ваша милость, слуги Святой Конгрегации не подпадают под власть мирских владык. Отправить куда-то моего послушника может лишь его высокопреосвященство.

— Ишь ты, «не подпадают», — сощурился виконт. — Ну, смотри, монах. А ты, сударь некромаг? Что нужно сделать с молодым вер Семманусом, а? Боюсь, что глуп он примерно так же, как и козёл на его гербе.

— Ваша милость, вер Семманус — благородного сословия, гербовый рыцарь, несмотря на юные годы, и…

— И потому сможет беспрепятственно болтать обо всём, что он здесь увидел?

— Не сможет. Я обещаю.

— Слово некроманта? — усмехнулся виконт.

— Нет, — спокойно ответил Фесс. — Он просто никому не скажет.

— Отчего? — в упор спросил Орсино. В голосе прибавилось металла.

— Портал надо в любом случае закрыть. После этого все сказки о «Городе греха» или как его там, останутся просто сказками.