Когда мое сердце станет одним из Тысячи

Я медленно вдыхаю и выдыхаю. Не думаю, что он продержится больше недели. Мисс Нэлл не выносит лодырей, это одна из ее черт, достойных восхищения. Мне просто нужно дождаться, когда его уволят.

Я беру в кладовке еще один пакет с мертвыми мышами и иду в террариум кормить змей. По пути вижу, как возле клетки с гиенами милуется влюбленная парочка: они обнимаются, мальчик шепчет что-то девочке на ушко, она смеется и целует его.

Смотреть, как кто-то проявляет чувства на людях, мне всегда было неловко. Но отчего-то в этот раз я не могу отвести глаз. Они оба выглядят такими счастливыми. Кажется, что это так просто, так естественно.

Девушка замечает, что я уставилась на них, и ее улыбка потухает. С ее губ слетает слово «чудила». Она берет парня за руку и уводит его, оставляя меня одну.

Тепло медленно растекается по моему лбу и задней части шеи, обжигая уши.

Чудила.

Мир распадается на части, и мне снова шесть лет, я подхожу к группе девочек на детской площадке во время перемены. Мое сердце замирает, а на уровне пупка в животе словно бы застрял маленький твердый орех. Девочки смеются и болтают. Когда я подхожу, они разом замолкают и выжидающе смотрят на меня. Улыбки с их лиц исчезают.

У меня дрожат коленки, я тереблю свою рубашку и тяну себя за косичку, пока не чувствую покалывающее давление на коже головы. Я только приоткрываю рот, как все слова вываливаются разом:

— Привет, меня зовут Элви Фитц, можно с вами поиграть.

Девчонки переглядываются. Они разговаривают без слов, передавая беззвучные сигналы глазами, я так и не научилась этого делать.

Белокурая девочка поворачивается ко мне с широкой улыбкой:

— Ладно, давай играть. Будем играть в «собачку». А раз ты новенькая, можешь быть собачкой.

Я все еще одной рукой тяну себя за косичку, другой — тереблю рубашку:

— А как в нее играть.

— Нужно встать на четвереньки и начать гавкать.

Напряжение в животе смягчается. Это же так просто. Я встаю на четвереньки:

— Гав-гав-гав!

Девочки смеются. Я начинаю гавкать громче и быстрее. Я вдыхаю и переворачиваюсь на спину, затем начинаю раскапывать руками опилки, которыми покрыта площадка, и девочки практически визжат от восторга.

Вокруг собираются другие ребята. Кто-то бросает палочку и кричит:

— А ну-ка, принеси, хорошая девочка!

Я хватаю палку ртом. Все еще больше смеются. Я внутренне трепещу от восторга. Никогда не думала, что так быстро смогу завести друзей.

Одна из девочек смотрит на другую, закатывает глаза и крутит пальцем у виска.

Я замираю. Палочка выпадает изо рта. Я уже раньше видела, как люди делают такой жест. Я знаю, что он значит.

Дети столпились вокруг меня, уставились с открытыми ртами. Больно в грудной клетке. Я слишком быстро дышу, но не могу остановиться.

Шепот эхом звучит у меня в ушах:

— Чудила. Ненормальная.

Я роняю палку и бегу. Я убегаю с площадки, прочь от школы, но голоса все еще звенят в ушах.

Дома я беру коробку шоколадных подушечек и усаживаюсь перед телевизором. Пересматривая сериал «Космос», я целыми пригоршнями достаю сухой завтрак из коробки и отправляю в рот. Мой взгляд падает на ноутбук, стоящий на кофейном столике.

Интересно, Стэнли написал мне еще что-то с прошлой ночи?

Я выключаю телевизор и кручу кубик Рубика. Вращаю цветные ряды туда-сюда, даже не стараясь его собрать, просто ощущаю гладкий пластик в руках и слушаю приятное клацанье, когда ряд встает на нужное место. Мой взгляд снова натыкается на ноутбук.

Общаться с кем-то в Сети кажется безопасным. Если я буду соблюдать безопасную дистанцию и сводить разговоры к нейтральным темам, разве это может мне чем-то навредить?

Я беру ноутбук и открываю почту. Там и впрямь оказывается письмо от Стэнли.

«Слушай, так про этого кота, который и мертвый, и живой… Мир и правда так работает? В смысле, вещи становятся настоящими, только когда мы их наблюдаем? Но что это может означать?»

Я включаю ГуглЧат. Он сидит онлайн, дожидаясь меня. Странное, сосущее чувство появляется в животе, ощущение полета, какое бывает на американских горках.

Он задал мне вопрос по физике. Вопрос мне понятен, и я смогу с ним справиться.

«Кот Шрёдингера — это просто мысленный эксперимент. Изначально его использовали для иллюстрации абсурдности Копенгагенской интерпретации, но кто-то воспринял его всерьез».

«Ты это изучаешь? В смысле, ты на физическом факультете?»

«Я не учусь в колледже, мне семнадцать».

«Ну, значит, ты ходишь на подготовительные курсы»

«Нет, я вообще нигде не учусь», — отвечаю я.

Короткая пауза.

«Тогда ты на домашнем обучении? Моя мама несколько лет обучала меня дома. Может, не всем такой метод по вкусу, но я думаю, что нормально учиться у родителей».

«У меня нет родителей».

Снова пауза.

«Прости», — отвечает он мне.

«Почему ты извиняешься?»