Когда молчит совесть

Поначалу Зийнат встречалась с Сохрабом как с добрым знакомым, была благодарна, что он не бросил ее в беде. Встречалась, не помышляя о любви. Но однажды поймала себя на том, что все с большим нетерпением ждет встречи, и, если Сохраб задерживался, тревожится: а вдруг и совсем не придет? Сердце ее учащенно билось, лицо горело. Но она не решалась признаться себе, что новое чувство овладевает ее душой. Страх был понятен. Недаром говорят: человек, ужаленный змеей, боится пестрой веревки. Обжегшись один раз, она дала клятву, что отныне никогда в жизни не произнесет слова «любовь». И вот… Не прошло и полугода после развода, а в сердце затеплился новый огонек. Неужели у нее не хватит ума, воли побороть себя? «Нет, нет! говорила она себе. — Хватит с меня! Нет у меня сил все переживать заново… Надо задушить змею в зародыше…» И каждый раз, готовясь к встрече с Сохрабом, Зийнат повторяла слова, которые обязательно сегодня скажет ему: «Не приходи больше! Пусть это будет наше последнее свидание!» А когда встречались, язык не слушался, решимость исчезала, и она ласково говорила:

— Ну зачем ты провожаешь меня каждый вечер, Сохраб? Зачем затрудняешь себя?

Однажды, когда она снова произнесла эти слова, признание сорвалось с губ Сохраба. Как он волновался!

— О каком труде говоришь ты, Зийнат? — воскликнул он. — Провожать тебя, ходить с тобой по улицам — да я весь год мечтал об этом, мечтал днем и ночью!…

— Зачем, Сохраб? Какая от этого польза?

— Разве, когда любят, думают о пользе? — возмутился Сохраб.

— Любовь… — Зийнат горько усмехнулась. — Все это пустяки, Сохраб. Любовь как болезнь: одни вылечиваются быстрее, другие дольше. Но рано или поздно все излечиваются…

— Нет, Зийнат, ты неправа! Нет на свете ничего дороже и прекраснее любви! — Он замолчал, собираясь с мыслями. — Я люблю тебя, Зийнат, всем существом своим люблю… Впрочем, ты сама знаешь об этом…

Зийнат тихо покачала головой:

— Не надо, Сохраб… — Задумчивым взглядом окинув Сохраба, она продолжала медленно покачивать головой. — Сколько тебе лет?

Сохраб удивился: какое отношение имел его возраст к их разговору? Он внимательно заглянул в глаза Зийнат, стараясь прочесть в них ответ на свои сомнения. Но глаза ее были ласковы и грустны.

— Я родился в тысяча девятьсот одиннадцатом году, громко и четко, словно отвечая на вопрос отдела кадров, проговорил он.

Зийнат погрустнела еще больше, ласковые искорки, теплившиеся в глубине ее глаз, погасли.

— Вот видишь, я на три года старше тебя! О чем же нам еще разговаривать? Надо кончать…

— Что кончать? — в волнении воскликнул Сохраб, и его острый взгляд больно уколол Зийнат в самое сердце.

— Наш разговор… — Зийнат замялась. — Такая разница в возрасте… И потом…

— Что потом?

— А то, что я была замужем. Не прожила с мужем и года, развелась, да еще со скандалом…

— Я все знаю, Зийнат. Но какое это имеет отношение к нашему счастью? Разве все эти обстоятельства препятствуют нашей любви?

— Сегодня ты так говоришь, Сохраб, а пройдут годы и запоешь другую песню. Поверь мне, я старше и, к сожалению, опытнее тебя…

— Тебе не убедить меня, Зийнат, — твердо сказал Сохраб, чувствуя, как бешено колотится его сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки. — Я все обдумал и говорю сейчас с полной ответственностью. Я люблю тебя, люблю, понимаешь?

Зийнат продолжала твердо стоять на своем.

— Нет, нет, Сохраб, — тихо говорила она, покачивая головой. — Ты не отдаешь отчета в своих словах. Подумай обо всем хорошенько и поймешь, что я права…

Но Сохраб вдребезги разбивал все ее доводы. Все, чем мучался он целый год, все, что передумывал бессонными ночами, выливалось в его словах.

— Зачем ты терзаешь меня, Зийнат? Мне не о чем больше раздумывать! Я приехал сюда в надежде найти тебя. Тысячи раз подходил я к твоему дому, мечтая об одном — встретиться с тобой. Стоял там часами, забыв о сне, о еде, я ждал тебя. Расспрашивал соседей, обошел все дома в твоем квартале, не знал усталости. Только глаза мои порой уставали, потому что не видели тебя… Никто не мог помочь мне. Люди спрашивали: какая Зийнат вам нужна? А что я мог ответить? Мне оставалось лишь пожимать плечами… Наконец судьба улыбнулась мне. Так неужели я должен опять потерять свое счастье? Или для этого судьба еще раз соединила нас?

— Но, Сохраб, я никогда не давала тебе никаких обещаний. Откуда взялись твои надежды?

— Не знаю, ничего я не знаю! Разве дано человеку разгадывать тайны собственного сердца?