Когда мы были людьми (сборник)

– И что же? Гибель!.. Даже если мы воду найдем. Так, отсрочка. Мороз нужен. И крепенький. А эту гадость, кроме мороза, могут еще два субъекта выгрызть. Бегемот, и не один. И крошка, совсем крошка.

Ольга усмехнулась:

– Бегемот! Никто не решится купить этих бегемотов. Бюджет станицы в начале года на артистов ушел. На Верку Сердючку, на праздничные фейерверки. На башковитых коров из Голландии.

– А крошка? Крошка – это водяной жук-долгоносик. Он точит это растеньице с космической скоростью. Жук-спаситель. Но его уничтожили, рыба сожрала, буффало называется. Я вот думаю, никому не надо уничтожать эту позу лотоса, гиацинт этот кучерявый. Он, кому надо, нужен. Нужен! Специально выращивается, тяжелые металлы уничтожать, полоний, которым шпиона Литвиненко в Англии отравили, ядерные отходы. Я вот подумал, Оля, если этот мутированный гиацинт отходы уничтожает, то он может и синтезировать их из воздуха, из автомобильного смога! Переродилась Eichhornia crassipes.

Водка все же полезный элемент. Она пока не мутировала. Рушит психологические барьеры. Вилкой Алексей Чиж стал работать активнее: тык-тык, жует.

Еще выпили. Он вытер рот от кетчупа. Под глазом – синяк. И заговорил:

– Конечно, меня посадят. Да я сам приду, руки для наручников протяну. Искать так бесполезно. Понимаете, Ольга Владимировна, скорее всего, канал 313 соединен со всеми водяными пластами в округе. И оттуда наше… тьфу ты… ваше растение высосало всю влагу. Но я чую, где-то есть вода. Никак на нее не набреду. Может быть, в этих обширных особняках, чьи хозяева удрапали, во дворах их. У Толузакова. У кого-то еще.

– Да, наверняка есть, – охотно согласилась Ольга Козлова.

– Лоза не звенит, не трепыхается, никакого толчка.

Ольга тоже вытерла губы.

– А люди… Мне людей жаль. Уже народ не выпускают, только по спецпропускам. И эту лавочку скоро прихлопнут. Народ вот вчера штурмом брал пожарную часть, чтобы стратегический запас воды изничтожить. И что же? Милиции мало теперь. Не удержали, силы не те. Открыли емкости, цистерны. Машину завели. А там сухо. Оказывается, пожарные продавали эту воду. И те, кто продавал, давно тоже смылись. Вслед за налоговиками.

– А как же с водолазом? Ведь водолаза привозили. Анализы?

– Правильный вопрос, – оживился Алексей Чиж. – Посылали опять Викентия туда. Из администрации. Что он рассказал – не влазит ни в одни ворота. Приехали на улицу Коммунаров, двумя машинами. В водолазный офис, вниз. В подвал. А там – все то же общество геев и лесбиянок. «Серебрянный дождь». Общество расширилось. Окружили, как шведа под Полтавой. Глазки строят Викентию. А тот: «Где водолаз? Где две машины риса, которые прислали в счет оплаты? Где штат?»

Алексей Степанович рассказывал так, словно видел это собственными глазами:

– Ответили деликатные неформалы: «Водолаз в Якутию улетел, на семинар водолазов. Там какой-то жук-долгоносик вывелся, размером со спичечный коробок. Деньги жрет, всякие. Доллары, рубли. А водолазов в стране всего семь специалистов осталось. Штат растворился. Кто-то вот к нам примкнул». Викентий: «А рис?» «С ним так. Он оказался бесхозным. Мешки сами рвались, зерно сыпалось. Мы его на пудру пустили, придумали логотип: «Гей, славяне!»

И – о, ужас! – знаешь ли ты, человек традиционный, какой цветок является символом гей-славян?..

Лозоходец сделал паузу и сам ответил:

– Гортензия и гиацинт. Кто что пожелает. На коробке пудры, они вертели ее, гиацинт отпечатан. Я в словаре мифов прочитал, что цветок этот вырос из раны античного героя… Аполлон, сын Зевса, был влюблен в своего внука Гиацинта. Но Зефир, бог ветра, в ревности убил любимца Аполлона. Тот, взрыдав, вырастил из тела и крови Гиацинта прекрасный цветок, схожий с эрегированным фаллосом…

Ольга перебила лекцию:

– И Викентий вернулся ни с чем.

– Ты совершенно права, вернулся. Не примкнул к пидорам.

Последнее слово резануло слух.

«Э-ге-ге, – подумала Ольга, – оклемался, и все же его жаль, жухлый какой-то. Но вот щечки покраснели».

Она протерла руки сухой тряпкой и, чего уж, придвинула свой табурет впритык к владельцу виноградной лозы.

– Что это вы такой одинокий, Алексей? И женатым никогда не были?

– Не пришлось, – кашлянул постоялец и отодвинул ногу от ее ноги.

– Надо музыку включить.

Радио передавало все ту же Аллу Пугачеву. «Я шут, я Арлекин…»

Она коснулась его щеки своими пальцами, чуть-чуть, подушечками, погладила.

Алексей застыл истуканом. Не раскачивался. И все же в глазах у него что-то пробежало, рябь.

Он прижал ее ладонь уже своей ладонью.

Странно, и у нее что-то екнуло, где-то в самой глубине, в пустоте.

Она улыбнулась, слегка, уголками рта. Потом жестом подняла. И приникла, прижалась всем телом к Алексею Чижу. Лозоходцу.

– Мы с тобой… – всхлипнула она. Почему она всхлипнула? – Отыщем эту воду. Я примерно знаю, где она находится. У Вороного! Я вспомнила, он говорил о стратегической скважине. А тут ты навел на мысль…

Владелец лозы Алексей Степанович ничего не сказал. Только Ольга вдруг почувствовала, что ноги его и руки стали тверже. И лицо тоже – камень.

Он сам прижал ее голову к своей груди. И сам толкнул ее, легонько подтолкнул в свою комнату. Туда, где в углу, под портретом А.П. Чехова была приткнута расщепленная водоискательная палка. Ольга Козлова все время лепетала разные глупости, что это, мол, это в честь, в память о ее бедном муженьке Сергее Андреевиче Козлове, убиенном в застенках. «Он бы простил, простил». – «Ты знаешь, как он меня в последнее время называл?» – «Откуда мне знать?» – «Он меня Ксюшей называл. Красиво?» – «Ага». – «А мне больше «Оля» нравится. Круглое «О», водоем напоминает, озеро. А ты меня любишь?» – «Ага».

Она его не любила и после э т о г о. Что-то шевельнулось, какой-то теплый всплеск в крови. Все.

– Мы обязательно с тобой, Алешенька Попович, отыщем водицу. Непременно. А сейчас – спать, по разным комнатам.

Что это радио заладило одно и то же: «Арлекино, Арлекино, есть одна награда – смех». Испорченная пластинка, лента Мебиуса. Жизнь по кругу, а не по спирали. Дуля дедушке Марксу.

Подбирая эти странные слова, она легко уснула, чувствуя, что ее что-то колышет, что плывет она по каким-то волнам. Как в детстве – на автомобильной камере.