Когда на небе нет звёзд

– Гениальностью? Хах. Твой талант состоит в удаче.

– И все же, он у меня есть. А у тебя есть?

Лиза было хотела рассказать о своей книге.

Передумала.

Испугалась.

– Я уверен, у тебя есть какой-нибудь талант. – сказал снова Вик.

– Ну, есть один… – сказала Лиза, смущенно улыбаясь. – Со мной никогда не бывает скучно.

– Что, правда?

– Нет. Я великолепная лгунья.

– Серьезно?

– Нет…

Они зашли в магазин, и купили алкоголя.

Было примерно два часа ночи. Лиза и Вик А сидели на лавочке, посреди безлюдной улицы.

– Чем ты занимаешься, когда не устраиваешь выставки? Ты говорила, у тебя много свободного времени. На что тратишь?

– На саму трату. Главное ведь, это не результат, а процесс, да?

– Процесс чего?

– Ничего. – Лиза икнула. – Процесс ничего неделания. С никаким результатом. Это лучше, чем, когда ты делаешь полную противоположность «ничего», а результат такой же… – Лиза понуро посмотрела в пространство.

– Тебе нельзя столько пить.

– Поэтому ты продолжаешь протягивать мне пиво?

…

– Я хочу поцеловать тебя. – вдруг сказал Вик, и не спеша потянулся к Лизе.

Девушка вытянула перед его лицом, ладонь

– Нет. – сказала она.

Художник отстранился.

– Я думал. – проговорил Вик. – Все к этому идет.

– С чего ты взял?

Вик только промычал.

– Я похожа на домохозяйку из сериалов, что вешается на шею к каждому, стоит мужу выйти из дома?

…

– Ты обидишься, если я скажу «да»?

– Да. Сильно.

– Ладно тебе.

– Мы друзья.

– Ты красивая, молодая жена, отсутствующего мужа. А я холостой красавчик с дурным характером. Природа создает таких, как мы не для дружбы.

Лиза встала с лавочки. Вик задержал ее.

– Не читала любовных романов в школе? Мужчина и женщина не друзья. – продолжил художник. – Они либо заклятые враги, либо спят друг с другом… Первое не всегда исключает второе, но это не важно.

– Ты как будто о единороге говоришь… Мир мой лучший друг. Он ни разу не пытался поцеловать меня.

– Да это потому, что он ненормальный! – воскликнул Вик. Его губы расплылись в пьяной улыбке. – Признайся. – сказал он, пошатываясь.

– В чем?

– Ты боишься… Ты хочешь быть особенной. Считаешь, что твоя преданность мужу, которого ты очевидно не любишь, это единственное, что хоть как-то тебя отличает от других. А, над некоторыми даже возвышает… Изменив, ты станешь такой, как все.

– Это все, что ты во мне видишь?

– Нет… Это то, что бросается в глаза.

Лиза отступила от художника на шаг. Опустошила металлическую баночку, что все еще держала в руке. Затем смяла ее, и со всей силы кинула в лицо Вика А.

Художник издал негромкий стон, и схватился за лицо. Девушка же, быстрым шагом перешла дорогу, и скрылась за бетонными зданиями.

Тридцать шестая глава

Марк

Погода стояла теплая. Безветренная.

Покрытая тонким слоем растаявшего снега, площадь, что народ избрал для своего скопления, сверху, изображала собой солнце, выложенное шестьюдесятью дорожками, из черной и серой брусчатки. Недалеко стояла ратуша – белое ассиметричное здание, крыша которого опиралась на черные, мраморные колонны. Самое старое здание Аквариума. Очень давно там решались судьбы людей и всего города. Сейчас, ратуша использовалось только в качестве музейного экспоната.

Марк приехал к часу дня, как и было обговорено на собрании. Бармена подвез Фамин, на небольшом белом фургоне, вся задняя часть которого, идеальными стопками, была заполнена плакатами и стендами.

Когда Марк вышел из машины, его радостно встретило около тысячи человек. Отлично, подумал Марк. Но можно подождать еще минут двадцать. Мало ли… А пока…

Бармен открыл двери фургона, призвав ближайших к нему, людей, разбирать стенды. А сам взял в руки мегафон, и взобрался на небольшую платформу.

…

Спустя двадцать минут, число людей увеличилось вдвое. Марк ликовал. И, на какое-то время даже растерялся. Он столько хотел сказать им всем! О том, что каждый из них важен! О том, какие они сильные! Что способны абсолютно на все!… Но, передумал. Решил, лучше не затягивать речь.

– Я рад, что вы пришли. – сказал Марк, глядя на толпу, сверкающими от возбуждения, глазами. – Давай-те отменим закон!

Народ затряс своими плакатами, громогласно воскликнув: – Да! Да! ДА!

И они пошли.

Спустя три часа, триста человек из тех, что были на митинге, сидели в ненорбаре. Среди них веселилась Лена, Фамин, Эл, Винни, Герона, Нула и многие другие знакомые бармена. Они пили за счет заведения, и веселились так, словно все разом победили на какой-нибудь олимпиаде, или выиграли огромную сумму денег. Марк был доволен. Рад. Счастлив. Он веселился со всеми. Обсуждал детали их похода, все еще пребывая от него в возбуждении. Жаль, не было Мира, и Адама. Уж Адам то мог бы и прийти.

Марк отдыхал в углу барной стойки и думал: «Интересно, мэр это видел? Наверняка видел. И что он на это скажет, не так важно» Марк знал, их поход был НЕ милым. Каким угодно, только не милым.

– Ты молодец. – услышал бармен за спиной и повернулся. Перед ним стоял небрежно одетый, парень. Со светлыми, взлохмаченными волосами, и простодушным, чуть пришибленным взглядом. Его щека была исцарапана, на подбородке заживала ссадина.