Когда на небе нет звёзд

– Есть еще кое что… Ты знаешь, в нашем городе, крылатых многие воспринимают в штыки…

– Это мягко сказано.

– Винир.

– Что?

– Ты, ведь любишь нас? Мир хороший мальчик. Добрый. Умный… Ты ему нравишься. Про Аврору я вообще молчу.

– К чему ты клонишь?

– Он крылатый.

…

– Мир крылатый. – повторила Диана.

– Это шутка?

– Нет. Пока крылья маленькие, их легко прятать… Я просила его не говорить ни тебе, ни твоей дочке.

Винир встал с дивана.

– Почему ты раньше не сказала?

– Боялась. Я же говорю, многие…

– Он ходил по моему дому, ел мою еду… Пил из моих кружек! – резко сказал Винир. – И я позволял ему…

Теперь встала Диана.

– Он не прокаженный!

– Всего лишь, гребанный крылатый! Ты не имела права такое скрывать! Он прикасался к моей Авроре…

– Винир!

– Заткнись! – крикнул мужчина. Его зрачки, словно загорелись. Заискрились злобой. Нет. Бешенством. От глубокого, мягкого голоса не осталось и следа. Мозолистые пальцы, сомкнулись в кулаки. Диана подумала, что сейчас он ударит ее.

– Винир…

– Пошла вон! Не возвращайся сюда! Никогда! И сыну своему передай, если увижу его рядом с Авророй, я убью его! Пристрелю на месте! Убью! Поняла?! Ты поняла меня?!

Диана выбежала из дома Винира, а тот все продолжал кричать. Девушка думала, что никогда в жизни еще так не боялась… Спустя всего день, она испугается в сотню раз сильнее.

Тридцать четвертая глава

Мир

Ночь. Я ворочаясь, лежу на кровати и веду очень длинный монолог обо всем на свете. Мне не спиться. Обычно в таких случаях появляется Второй.

Я думаю о Втором в перерывах, между каждой законченной мыслью, каждым итогом, каждой моралью, вспомнившегося, мне вдруг фильма. Не знаю, прощу ли его когда-нибудь, но без него мне тревожно. Страшно. Почти так же страшно, как в том сне, в котором мы последний раз общались.

Я встал с кровати. Прошелся по комнате. Посмотрел в окно хах, с глупой мыслью, что увижу там его. Снова прошел по комнате. Снова посмотрел в окно. И на что он злится? Я сел на кровать, на секунду, и опять вернулся к окну. Он злится на мою отрешенность? Зацикленность? Если бы не они, Второго наверное, вообще не существовало. В его же интересах, чтобы я никогда не менялся. Интересно, он это понимает? Кажется, что нет. Я отвернулся от окна и направился вперед. Может, стакан холодной воды, сможет усыпить меня?

Выхожу из комнаты. Закрываю дверь.

Вдруг за моей спиной раздался громкий треск. Я вернулся. Кто-то разбил окно. Пол, словно, серебряной стружкой, усыпан стеклом, а среди них, у ножек моей кровати, валяется камень. Я подбегаю к окну. Стряхиваю стекла с подоконника, забираюсь на него, открываю дверцу…

– И потом ты выпрыгнул? – спросил мэр. Повествование только началось, а он уже меня перебил.

Прямо сейчас я в его кабинете. Сижу на кожаном кресле и нервно постукиваю пальцами по столу, высеченному из цельного куска пятисотлетнего дерева.

Мэр слушает мою историю нетерпеливо, что совсем не присуще ему (точнее, обычно он это нетерпение тщательно скрывает. Я так думаю). А еще он смотрит на меня в упор, прекрасно зная, что я это ненавижу.

Однако я продолжаю повествование: – Я встал на ноги. Напряг зрение до максимума, надеясь хоть что-нибудь увидеть. Это было бесполезно. Более менее четко, удавалось разглядеть лишь деревья, что рядом с домом. И очертания леса вдалеке. Поэтому, я вытянулся за пределы комнаты так, что моя голова, а так же шея и плечи уже торчали на улице, но все равно ничего не было видно. Вдруг я услышал, что под моим окном зашуршали ветки деревьев. Резкостью и хромотой звучания, они выбивались из синхронной ритмичности других веток.

Мэр посмотрел на меня, приподняв бровь.

– Я просто это еще утром придумал. Мне показалось, красивое описание… В общем, чтобы разглядеть что там внизу, я нагнулся по полам. Напрягся, сощурил глаза, и… потерял равновесие.

– То есть упал.

– Да. Я упал. Не будем заострять на этом внимания. Мне и так не по себе от того, что все произошло так по-дурацки. – я сделал паузу на секунду, обдумывая следующие слова и продолжил. – Я несильно ударился коленями, поцарапал подбородок. Испугался лишь на секунду, настолько все быстро произошло. Потом я поторопился встать, и принялся искать этого «укротителя окон». – я слегка поморщился.

– Все в порядке?

– Просто вспомнил, какого было бродить босиком по мокрой земле и снегу. Ощущение не из приятных. Да еще ветки пару раз хлестанули по лицу… Примерно через минуту я услышал шебуршание и посторонние движения, и зашагал в их направлении. В это же время мои глаза, как раз привыкли к темноте и, в общем… я думаю он ждал, хотел, чтобы я его заметил… Потому что, стоило мне замереть и спокойно осмотреться вокруг, как я увидел чьи-то очертания. Я, естественно, побежал на встречу. Мама видела мои следы во дворе, сегодня утром. Я прямо чувствовал, как под моими ногами проминалась земля.

– Не отвлекайся, Мир.

– Мне больше не о чем рассказать.

– Не ври мне.

– Это правда. Не потому, что события на этом кончаются. А потому что я не хочу дальше рассказывать.

– Ты должен.

– Я ничего вам не должен. – возразил я, и замер.