Когда на небе нет звёзд

Девочка вылезла из машины и направилась к холмику, где росли черные, густые кустарники.

Ее мама, вся красная от жары, а может от переизбытка чувств, вылезла следом и крикнула вдогонку: – Только не уходи далеко.

– Я как раз собиралась далеко уйти. Хорошо, что ты сказала. – обернувшись, ответила Мика.

Агата улыбнулась. Почему то, обычно раздражающий сарказм дочки, ее насмешил.

Третья часть

Тридцать восьмая глава

Мир

Я в ненорбаре.

Первое, что я заметил войдя сюда, это колокольчик, свисающий над дверью, что сообщает о появлении нового посетителя. Раньше его не было.

Посетителей мало. Человек десять. Все сидят рядом, обсуждаю что-то. Люди, не участвующие в разговоре, просто сосредоточенно слушают. Марк стоит, опершись на подоконник, и пассивно участвует в разговоре, прикладывая указательный палец то к своему виску, то к уголку глаза. Заметив меня, Марк улыбнулся и быстро зашагал в мою сторону.

– Я рад, что ты пришел. – говорит бармен, подойдя ко мне ближе.

Мы давно с ним не виделись. Вид у него уставший, даже изможденный. Обычные синяки под глазами, превратились в вмятины. Я так же приметил некоторую странность в его походке и выражении лица. Марк выглядит… уверенно. Угрожающе уверенно. Словно он человек, который знает все обо всех… И может все и со всеми.

– Я тоже рад. – проговорил я.

– Пиво?

– Нет. Врач сказал, алкоголь нельзя минимум месяц.

– А прошло сколько?

– Три недели и четыре дня. Так что мне сок. Ананасовый, если есть.

– Сейчас будет.

Я сел за свой любимый столик.

Марк ушел к бару, и вернулся через две минуты.

– Насыщенные выдались деньки, да? – сказал Марк, протягивая сок и подсаживаясь ко мне.

– Да? – спросил я, прислонив к губам стакан с красной жидкостью. – Прости, я не выходил из дома. «Насыщенным» у меня было только лежание в кровати.

– Но новости ты, ведь, смотрел?

– Этого мне тоже нельзя.

– Битье окон участилось. За эту неделю разбито больше, чем за все время.

– Ты больше не думаешь, что это я?

– Ты был дома все это время. Под присмотром.

– Странно, что мэр с мамой мне про это ничего не говорили. – сказал я.

И вот почему, последние недели, мэр так часто у нас бывал. Порой, открывая дверь моей комнаты посреди ночи.

– Кстати…

– Кстати… – мы сказали одновременно.

Я вытащил из кармана две пачки филина. Марк положил на стол две пачки аспирина.

– Аспирин оставь. – сказал я.

Брови Марка вопросительно приподнялись.

– Знаю этот жест. – пояснил я, приложив палец к виску. – Тебе нужнее.

Прошло пару часов. Я выпил весь ананасовый сок, что был у Марка, так что он начал наливать мне яблочный. Сам он крохотными глотками, пьет виски.

Люди, что сгруппировались в левом углу ненорбара, никак не могли прийти к единому мнению о чем-то… четкие фразы до моих ушей не долетали. Иногда они звали Марка для помощи в споре. Он оставлял меня не больше, чем на пять минут, и возвращался.

Посетители, что приходят просто напиться, похоже, стали здесь редкостью.

– Что вы затеваете? – спросил я, когда снова сел за мой столик.

– Перемены. – таинственно ответил Марк.

Я рассмеялся. Марк придвинулся ко мне ближе.

– А ты… – тихо спросил он. – Ты не замечал за мэром ничего подозрительного или странного? Может, он что-нибудь говорил или делал?

– Он считает «крылатого мстителя» щелью в его водонапорной башне. Это достаточно странно?… Я был уверен, что вся суматоха вокруг этого, раздулась только чтобы у народа была темя для обсуждений. Как думаешь, почему мэр считает «мстителя» угрозой?

– Потому что не знает его личность. Или, потому он первым стал протестовать.

– Протестовать против чего? Окон?

– Не знаю. Мало ли причин? Может, против низких зарплат, или работодателей? Крылатым сложно найти хорошую работу. Или той же стерилизации. Может, «мститель» тоже псих?… У нас некоторые районы погрязли в мусоре, чем не причина? И не забывай про шпану, что избила тебя. Подобных им, много.

– Из твоих слов выходит, что угрозу составляют не действительные проблемы города, а тот, кто на эти проблемы указывает.

– Я не говорю, что с этим согласен.

Стало жарко. Я неохотно снял пальто, бросил на вешалку, и перекинул свои крылья через спинку стула.

– Ненавижу весну. – сказал я Марку. – А лето буду ненавидеть еще сильнее. Будь я мэром, объявил бы лето вне закона.

– А я ненавижу высоких женщин. И гнусавые голоса. Подумывал даже, не впускать их в свой бар.

– Твоя сестра, вроде, высокая. И гнусавая.

– Именно так.

Громко хлопнув дверью, причитая на жару, в бар вошли два одинаково одетых мужчины. Серые пиджаки под серыми куртками, черные мешковатые штаны и мощные, черные ботинки, подошвами которых с легкостью можно было бы раздавить человеческий череп.

Бармен осушил свой стакан и удалился, обслужить их. Я же задумался, что бы еще я запретил, будь у меня власть. Каким был бы мой идеальный мир?

Закончив с летом, я бы, наверное, запретил насекомых, и кошек… однажды, лет в пять, на меня напала кошка… Огнестрельное оружие, я бы тоже запретил. А еще вызывающий макияж у женщин; медлительность в очередях; голубей; футболки со странными надписями, и людей, что целуют своих собак.