Когда на Земле стало тесно

Автомат взлетел к плечу, палец нажал на спусковой крючок. Но вместо выстрела осечка, а индеец, всего в трех шагах, уже выкидывает копье, целясь в грудь Алексея. Тело сработало само, сказались сотни тренировок, прочно вбившие боевые рефлексы в голову. Он развернулся на каблуках, так что тело повернулось боком, а острие копья бессильно проскрежетало по одетой под одежду пластинчатой броне. По инерции индеец проскочил вперед и оказался перед Алексеем. Руки с автоматом изо всех сил распрямились, магазин врезался в нос врага. Тот, словно сбитый ударом копыта, полетел на землю. Судя по неестественно вывернутой шее, он уже в краях Доброй Охоты, празднует встречу с индейским Великим Духом.

Еще несколько колошей выскочили из дыма на строй стрелков, их дружно приняли на граненые штыки. На поле боя остались сотни трупов и раненных, но основная часть грозного войска индейцев превратилось в толпу перепуганных дикарей. Последний «сюрприз» русских сломал некогда непобедимых колошей. Те, кто выжил или получил легкие ранения, толкаясь и давя друг дружку, бросились под защиту стен селения. Союзники-алеуты не выдержали. Из леса с грозными криками вывалилась потрясающая пиками и стальными томагавками толпа и бросилась в погоню за беглецами.

Через полчаса, когда вернулись индейцы-алеуты, обремененные свежими, окровавленными скальпами, трофейным оружием и одеждой, отряд русских неспешно направился по разбитому множеством ног в грязь лугу к поселку калошей. Позади двигалась нестройная толпа алеутов. Мерно трещал барабан, перебивая вой усилившегося ветра. У горизонта стеной стоял лес, словно нарисованный тушью, пониже низкого, рыхлого неба.

– Хорошая война, – бесстрастно заметил идущий рядом с Алексеем вождь Анотклош. Когда алеуты кинулись преследовать разбитое войско колошей, он не последовал за своими воинами, возраст не позволял бегать так же быстро, как молодые соплеменникам, – воины довольны, много славы, много добычи и мало раненых.

– Я тебе обещал, что так и будет, – ответил мастерградец, вытаскивая завязшую в грязи ногу, деревянные стены крепости колошей приближались.

Вождь промолчал, только подумал, что с союзниками, так легко раздавившими непобедимых колошей, нужно быть честными. Хотя их военный вождь очень юн, но благодаря огненным палкам он непобедим.

Отряд подошел к поселку, остановился в двухстах метрах, на стенах безлюдно. Неожиданно со стороны крепости послышалось унылое пение. Сначала можно было разобрать индейское «у-у-у», оно повторилось несколько раз. Заплакали дети и как будто женщины, потом все перекрыл грохот индейских музыкальных инструментов, наподобие барабанов.

– Что это? – повернулся к вождю русский предводитель.

– Колоши взывают к духам, просят спасти их от нашего гнева.

– Пусть шаманят, им ничего теперь не поможет, – криво усмехнулся Алексей, – нам такие соседи как колоши, не нужны.

Упряжки выкатились перед строем русских, развернулись дулами к деревянным стенам, над крепостью кружило множество ворон, словно предчувствуя скорую поживу. Для острастки индейцев, чтобы не попытались совершить вылазку, стрелки стояли со штуцерами наготове, но никакого ответа со стороны индейцев не последовало. Пушкари подскочили, споро (ловко, быстро) отцепили орудия, прочистили дула, зарядили, отскочили – двое к колесам, третий присел с фитилем. Обернулись. Главный артиллерист махнул саблей.

«Бабах» – в вое ветра грохнул залп, ядра свирепо просвистели, ударили в основание стены. Полетели щепы, несколько сосновых бревен влетело внутрь.

Пушкари поправили прицел. Вновь, подпрыгнув от отдачи, рявкнули пушки, выплюнув вонючие облака порохового дыма. С треском рухнули новые бревна, в стене образовались дыры, достаточные чтобы проникнуть внутрь беззащитного поселения. Воины-алеуты разразились ликующими, неистовыми криками. Дорога открыта. Вождь Анотклош выскочил вперед, гаркнул по-своему, взмахнув руками. Раздался новый воинственный крик сотен голосов. Огромная толпа размалеванных алеутов, на ходу размахивая копьями и стальными томагавками ринулась к стенам крепости.

Через час, когда начало по-осеннему темнеть, все закончилось. Оставив после себя дымно полыхающую крепость тяжело груженные мешками с невиданно богатой добычей, алеуты вернулись. Поступили по уговору: все добытое поделили поровну, русским досталось более пятисот шкурок морских бобров и других мехов, два десятка испуганных молодых женщин и полтора десятка плачущих мальцов, обоего пола, возрастом от двух лет до пяти. Для чего лишние рты русским, алеуты так и не поняли, но раз они нужны союзникам, то почему бы и не угодить им? Пленников было мало, колоши сами перерезали часть женщин и детей, лишь бы они не попали в плен.

Карательный рейд русско-алеутского отряда по побережью Аляски длился еще месяц, пока ночной лед в лужах не перестал таять даже днем. Больше десятка укрепленных селений колошей сгорело, их жители или погибли или стали пленниками. Устрашенные куаны колошей бежали вглубь континента, где затаились, не в силах противостоять в открытом бою русским и их союзникам алеутам.