Когда начнутся дожди

– Если он тоже считает, что с царящим здесь неравенством нужно что-то делать, я с ним совершенно согласна. Так почему бы не начать с ирригации? На ваших землях есть вода.

– А деньги?

– Найдем спонсоров. Я приложу все усилия.

Элиза понимала, что для Джая этот дворец – особое место, убежище, где он отдыхает и телом, и душой. Несмотря на ужасную сцену, которой стала свидетельницей Элиза, в Индии она будто вернулась к чему-то давно утраченному и поэтому теперь смотрела на жизнь по-другому. Здесь она чувствовала себя своей, хотя и сама понимала, как странно это звучит. Казалось бы, увиденное должно было только усугубить чувство отчуждения.

После завтрака – ели пирог с начинкой из творога и меда – Элиза снова поднялась в свою комнату. Там она обнаружила индийскую одежду, а на умывальнике стояла чаша с теплой водой и кувшин. Элиза вымыла голову, чтобы избавиться от остатков запаха гари на волосах, но стоило ей опять подумать о молодой вдове, как на глаза навернулись слезы. Вот кому больше не мыть голову. Она еще могла бы родить детей, но у нее отняли жизнь. Элиза оставила мокрые волосы распущенными, оделась и вышла из комнаты. Она нашла Джая внизу, в комнате со стенами цвета яичной скорлупы. Мебели в помещении почти не было, зато простора и свежего воздуха было в избытке.

При появлении Элизы Джай улыбнулся и встал.

– Красивые у вас волосы.

– Сейчас? – усмехнулась Элиза, дотрагиваясь до мокрых прядей.

Джай рассмеялся:

– Когда они сухие, у них столько оттенков! То золото, то огонь.

– А как же верблюды?

– Простите за грубость.

Джай посмотрел ей в глаза, и в ту секунду Элиза простила бы ему что угодно.

– Думал, вы очередная британка, приехавшая поглазеть на «экзотику».

– Это совсем не про меня.

Потом Джай показывал ей дворец. Они шли и разговаривали. Сначала принц привел ее в красивую галерею с колоннами, о которой как-то рассказывал. На самом деле, как он и говорил, это оказалась скорее большая терраса. Оттуда они спустились в сад, и Элиза смогла как следует разглядеть остроконечные арки и пазухи сводов, украшенные изящной резьбой в виде цветов и листьев. Местами камень осыпался, но мягкий золотистый цвет ничуть не потускнел.

– У нас в Раджпутане строительных материалов в изобилии: песчаник, сланец, мрамор и много чего другого. Значительную часть мрамора для постройки Тадж-Махала в Агре добыли в каменоломнях Макраны. Но еще у нас есть известняк из Джайсалмера и красный камень, из которого построили Красный форт в Дели. Вы его видели?

– Да. С удовольствием побывала бы в Дели снова. Мы ведь там жили. Впрочем, через некоторое время мне в любом случае надо будет съездить туда, чтобы забрать мои фотографии, когда они будут готовы.

– Выбирайте гостиницу «Империал». Все ваши соотечественники там останавливаются.

Элиза кивнула. Через широкие двери они вошли в удивительное помещение с потолком в два раза выше, чем в других покоях. Свет внутрь лился сверху через окна, которые Элиза даже не могла разглядеть.

– Окна над арками, – пояснил Джай, заметив, что она их высматривает.

Солнце так красиво золотило верхнюю часть зала, будто именно в этом и заключалось основное предназначение небесного светила. Здесь голоса Джая и Элизы будто взлетали к высокому потолку и звучали совсем по-другому.

– Это приемная. Но взгляните на пол.

Элиза опустила глаза и увидела, что мраморные плиты пола растрескались и раскрошились.

Некоторое время Джай стоял неподвижно.

– Может быть, расскажете, что произошло с вашим отцом?

Элиза на пару секунд прикрыла глаза, а когда подняла веки, то увидела во взгляде Джая столько доброты и участия, что часто заморгала: лишь бы не расплакаться!

– Это случилось двадцать третьего декабря тысяча девятьсот двенадцатого года. Никогда не забуду этот день. Папа возглавлял торжественную процессию: ехал на слоне сразу за вице-королем. Мы с мамой так им гордились! Дели должен был стать резиденцией британского правительства вместо Калькутты, и в тот день вице-король вступал в город при полном параде.

Джай пристально смотрел на Элизу. Его взгляд омрачился.

– Продолжайте.

Элиза постаралась взять себя в руки.

– Кто-то бросил бомбу. Мы с мамой стояли на нашем балконе и смотрели на процессию сверху. Я видела, как папа упал, а когда выбежала на улицу, оказалось, что бомба его убила.

Элиза запнулась. Джай протянул ей руку.

– Это моя вина. Я просила папу остановить слона под нашим балконом и помахать нам. Если бы не моя просьба… Я кинулась к папе, прижалась к нему, сказала, что люблю его. Много лет я пыталась себя убедить, что он успел меня услышать. Кто-то помог мне встать, но все мое новое белое платье было в крови. Его крови.

– Элиза, мой вопрос покажется вам странным, но верите ли вы в судьбу?

– Знать бы еще, что такое судьба, – проговорила Элиза.

– Мы верим, что человек способен влиять на свою жизнь, но некоторые вещи нам не изменить. То, чего не избежать.

– Какие, например?

Джай как будто хотел поделиться с ней чем-то важным, но в последний момент передумал. Лишь улыбнулся и небрежно махнул рукой: