Когда нам семнадцать

— Самое главное потом было, — сказала она. — Андрей Куракину говорит: «Я скоро ухожу экзамены сдавать. Вы останетесь вдвоем с Жоркой. Трудновато вам придется. Но есть у меня наметочка одна — помнишь, мы на маевке с Бондаренко схлестнулись?..»

Нет, не для того Лиза затеяла этот разговор, чтобы сообщить о «наметочке» Андрея. Юлькино лицо горело от слов Куракина: «Ты у Зинки учишься, а потом…»

— Юлька, — вдруг хрипло выговорила Лиза, взяв Юльку за рукав и словно прося остановиться, — прости меня! Слышишь, прости… Я совсем запуталась. Сама не знаю, почему обидела тебя. Но вот тут, вот тут… — Лиза с силой прижала руку с растопыренными пальцами к своей груди. — Тут такое…

У нее не хватило слов. Слезы потекли по ее щекам. Юлька, высвободив рукав из цепких Лизиных пальцев, бесстрастно сказала:

— С чего ты взяла, что я сержусь…

2

На четвертом курсе заочного отделения железнодорожного института начиналась сессия. Андрей Малахов накануне работал весь день, а когда закончилась смена, стал прощаться с ребятами.

Юлька не подошла. Она видела, как Андрей пожал руку Куракину, улыбнулся Лизе, хлопнул по плечу Жорку Бармашова. Жорка торжественно продекламировал:

— Учитесь, товарищ Малахов! Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни!..

Цыганков, стоявший несколько поодаль, с деланным равнодушием смотрел на эту сцену, потом безнадежно сказал:

— Иди, иди, учись… И ты можешь идти, Бармашов, и ты, Куракин, подучись малость… Все учитесь, вон Гранину с собой прихватите. Мы вдвоем с Чекмаревым, нам не привыкать. А то еще кто из вас в декрет пойдет. Так идите разом. Паровозы подождут. Перейдем на автотранспорт. Верно, Гаврила?

— Баба с возу, кобыле легче, — отозвался Чекмарев.

Юлька видела, что Андрей ищет ее, и заторопилась уходить. Но у ворот депо он догнал ее.

— Юля, я ухожу…

Она пожала плечами.

— Юлька, у тебя что-нибудь случилось? — дружески спросил он.

— Все нормально. Ты напрасно беспокоишься, Андрей.

Андрей пытался заглянуть ей в глаза, но она отвела взгляд и нетерпеливо спросила:

— Ты что-то мне хотел сказать?

Малахов чуть повел плечами:

— Я хотел проститься.

— Тогда — счастливо!

Пройдя несколько шагов, Юлька обернулась. Андрей все стоял на том же месте. Она испуганно подумала, что пожалеет потом, но сказала как можно более бодро и холодно:

— Счастливо, желаю удачи.

Через несколько дней в цехе выдавали зарплату. Лысоватый кассир дядя Ваня на большом столике у входа разложил пачки денег, достал из портфеля и выложил тут же платежные ведомости.

Не успел звонок возвестить конец смены, как перед столиком кассира образовалась очередь. Жорка первым получил деньги и тут же принялся рассортировывать получку.

— Маме, — произнес он и спрятал несколько кредиток в карман вельветки. — Коечные, — объявил он затем и положил три десятки в задний карман брюк. — А это — на мороженое, на хлеб насущный и на вас, девочки.

— Жорочка, не перепутай! — под общий хохот посоветовал Пашка Куракин. — Вдруг отдашь маме то, что на девочек отложил…

Тщательно пересчитал деньги Гаврила Чекмарев. Сложив пухлую пачку кредиток пополам, он тут же спрятал ее в карман. Заработал он больше, чем обычно, и дядя Ваня выдавал ему получку с подчеркнутой почтительностью. Но зато когда, почти переломившись пополам над низким столиком, в ведомости расписывался Цыганков, кассир сочувственно покачал головой: премиальных мастеру не полагалось. План по цеху был недовыполнен. А Юлька подумала, что по тому, как человек берет заработанные деньги, можно судить о его характере…

Алевтина уже поджидала Лизу с Юлькой. На столе стоял чайник, закутанный в телогрейку, стакан для Лизы, кружка для Юльки и аккуратная Алевтинина чашечка.

— Я совсем заждалась, — сказала Алевтина. — Непривычная одна-то. В поездке все с напарницей…

Лиза швырнула на стол смятые в кулаке деньги. Алевтина поглядела на нее, на Юльку, на разлетевшиеся по столу трешницы и рубли, сгребла их в кучу, аккуратно разгладила ладонью каждую бумажку отдельно, сложила их стопкой, пересчитала и присвистнула:

— Нешто это деньги? Как ты жить-то собираешься? Человеку и сладенький кусочек, и вещичка удобная требуется.

— Да перестаньте вы, ей и так не по себе! — перебила Юлька.

Алевтина, поведя в ее сторону глазом, продолжала:

— Если с умом да с головой, еще как можно обойтись! Сама-то я не прибегаю. — Она помолчала, точно нащупывала впереди себя дорогу. — Товарка моя из Оренбурга платочки пуховые сюда привозит. И люди благодарны, и ей в пользу. А что, если та же покупательница, которая ее платок купила, поедет за ним в Подмосковье, сколько потратит на одну дорогу? Выходит, у товарки моей купить беспримерно выгодно. Понятно?

«Ты сама этим делом занимаешься», — зло подумала Юлька. И в тишине комнаты отчетливо прозвучал ее голос:

— Этому слову есть название… Спе-ку-ля-ци-я! — Трясущимися руками она для чего-то поправила постель. — Присылают тут всяких!..

Несколько дней они не разговаривали. Потом Алевтина собралась в очередную поездку. Но это не принесло Юльке облегчения. Лиза снова замкнулась. Юлька понимала, что осталась одна. Одна против двух.