Когда нам семнадцать

А зал все шумел и шумел, и разговор на собрании шел уже по большому счету.

…Работа над номером стенгазеты подходила к концу, когда в пионерскую комнату вбежала Тоня. Беличий воротник ее шубки был разорван, косы растрепаны, и по щекам катились крупные слезы.

— Что с тобой?. — бросился я навстречу. — Кто тебя так?

— Не знаю, — всхлипывала Тоня. — Налетели двое, столкнули в сугроб! И вчера тоже!

— И вчера?.. Что же ты молчала?

— Думала, так, простое озорство.

Вовка, рисовавший карикатуру на Маклакова, отбросил кисточку.

— А ну, ребята, пошли! Они, наверное, где-нибудь тут, рядом.

— Пожалуй, — сказал Филя.

Было темно, когда мы вышли на улицу. Начинался буран. Уныло гудели провода на столбах. Ветер с шумом и свистом сдувал с сугробов жесткий, колючий снег.

— Ноябрь — сентябрев внук, октябрев сын, зиме родной батюшка, — проговорил Вовка и зябко похлопал рукавицами.

— Погодка, прямо сказать, чукотская! — отозвался вынырнувший из темноты Игорь.

— Смотри-ка, не очень зубоскаль, — сердито ответил Вовка. — Ты откуда?

— С узла. Микрофон настраивал.

— Ну, раз пришел, пришвартовывайся к нам!

На углу Филя огляделся, спросил о чем-то Тоню и предложил нам с Игорем перейти на противоположную сторону улицы. Сам же с Вовкой отправился вслед за Тоней.

Некоторое время все было спокойно. Игорь, уже знавший о происшествии с Тоней, зорко всматривался вперед. Вдруг на повороте улицы он схватил меня за руку:

— Гляди!

Перед Тоней замаячили две смутные фигуры. Мы подбежали, Филя с Вовкой были уже здесь, и, включив фонарики, навели их на неизвестных. Это были парни в замасленных куртках.

— Они? — повернулся к Тоне Филя.

— А тебе чего? Что ты фонарем в рожу тычешь? — простуженным голосом прохрипел низкорослый вертлявый паренек.

— Хочу знать, откуда вы. Заводские? — спокойно спросил Филя.

— Заводские! Ха!

Парни, переглянувшись, сошли с тротуара на мостовую. И вдруг припустили от нас.

— Аллюр три креста! — закричал Вовка.

Мы бросились за ними вдогонку. Парни свернули в переулок.

— Куда они? — убавил шаг Игорь. — Переулок ведет к нефтяным складам и к пустырю. Да ну их! Гнаться в темноте, по морозу… Подкараулим теперь в другой раз.

Но предложение Игоря не получило поддержки, мы повернули следом за парнями. Переулок совсем не освещался. Окна жилых бараков еле-еле мерцали, точно в них были вставлены не стекла, а куски просаленной бумаги. Под ногами змеисто струился сухой снег. А преследуемые точно растаяли во мгле.

Мы остановились, решая, что же предпринять дальше. Мороз покусывал лицо, пробирался за воротник, в рукава… Я вспомнил, что где-то здесь, поблизости, живут Минские. Хорошо бы забежать погреться!

Неожиданно позади нас сквозь свист метели донесся рокот мотора. По переулку запрыгал ослепительно яркий луч.

Спрятавшись за высокий сугроб, мы смотрели на быстро приближавшийся грузовик. Вот он поравнялся с нами, осторожно переехал рытвину и помчался дальше, играя впереди себя веселым зайчиком света. Шагах в ста от нас грузовик осветил две пригнувшиеся человеческие фигуры. Постояв секунду-две на дороге, они тотчас метнулись к штабелям кирпича.

— Вроде они, — сказал я. — А ну, двигаем!

— «Они, они», — заворчал Игорь. — На кой черт им кирпичные штабеля!

— За штабелями нефтяной склад, — напомнил я.

— Ну и что же?

— А вот то! Их надо обязательно поймать! — сказал Вовка.

— А если у них ножи? — прошептал Игорь.

— Зато нас четверо.

— Пятеро, — поправила Тоня.

— Вперед! — скомандовал Филя.

Мы, крадучись, двинулись к штабелям. Кирпич, завезенный для стройки домов и сложенный вдоль складского забора, как бы сливался с ним в темноте. Вот край первого штабеля. Сказав Тоне, чтобы она оставалась на месте, мы с Игорем стали обходить его. Показался угол второго штабеля… Рывком завернули за него и невольно вздрогнули: навстречу нам из темноты двигались двое. Но это были Филя и Вовка.

Сойдясь вчетвером, мы начали обходить третий штабель — и результат оказался прежним. Обошли последний. Впереди, шагах в десяти от нас, забор нефтяного склада под углом заворачивал вправо, а дальше темнел пустырь. Вокруг ни души, только пурга посвистывала. «Куда же девались парни?»

Вдруг сверху донесся гудящий металлический звук. Он повторился, пройдя ледяным холодом по нашим спинам. Гудела колючая проволока на заборе нефтяного склада.

Поборов минутный страх, мы бросились к заборной щели. Склад стоял на широком заснеженном участке. Посредине его на высоком столбе одиноко маячил электрический фонарь, тот самый, что я видел из окна Ольгиной комнаты. Свет фонаря падал на цистерну, огромным цилиндром поднимавшуюся из земли. Чуть дальше темнели очертания других цистерн.

— В этих посудинах хранится нефть для дизелей электростанции завода, — начал объяснять Вовка, но умолк.

Проволока над головой снова загудела, и от забора со стороны пустыря отделилась человеческая тень. Она быстро поползла по снегу к цистерне и скрылась за светлым кругом от фонаря.

— Это же один из них! — ахнула Тоня.

Тем временем тень от цистерны отделилась и так же быстро скользнула обратно к забору.