Когда наши миры сталкиваются

Грэм быстро бросается к моей стороне машины, открывая дверь. Он наклоняется и подхватывает меня на руки, баюкая в своих объятиях, хотя это и не нужно, но очень мило. Мы подходим к входной двери, когда он выхватывает у меня связку ключей, которую я вытащила из сумочки по дороге сюда. В доме темно. Я настаиваю, чтобы Грэм отпустил меня и включаю несколько ламп, чтобы оживить комнаты. Не хочу, чтобы сегодня было темно.

В трансе иду по коридору в свою спальню, как будто мое тело находится на автопилоте – делая преднамеренные движения в страхе сломаться. Я чувствую, как Грэм следует за мной по пятам. Когда оборачиваюсь, он всем своим весом опирается на дверной косяк моей комнаты, а я просто сажусь на краю кровати.

Сегодня все не должно быть так. Такие вещи не должны происходить с девушками вроде меня. Такие вещи меняют людей. Я уже чувствую, как часть меня умирает, когда я сижу здесь, глядя в пространство и не зная, что происходит вокруг. Часть меня ушла... и я не уверена, что когда-нибудь верну ее снова. Впервые в жизни я чувствую себя неуверенно в собственной шкуре и не знаю что делать дальше.

Словно в тумане вижу, как Грэм ходит по моей комнате. Чувствую, как он обнимает меня за талию, заставляя подняться. Я следую за ним в ванную, где он наклоняется, чтобы включить душ. Его невозможно остановить, когда он начинает снимать с меня одежду. Он нежно стягивает мою футболку, юбку и нижнее белье. Грэм кладет руки мне на спину, чтобы расстегнуть лифчик. Нет ничего сексуального в том, что он раздевает меня. Он просто заботится обо мне так, как считает нужным. Он каким-то образом знает, что мне нужно смыть все это.

Я указываю на свою шапочку для душа, и Грэм помогает надеть ее, прежде чем направить меня в душ. Парень следует за мной, все еще одетый в джинсы и серую футболку. Я прислоняюсь головой к твердому кафелю, позволяя горячей воде плескаться по моей спине. Грэм крепко держит меня за бедра, выдерживая большую часть моего веса, пока я безудержно рыдаю.

Я чувствую, как все смывается в канализацию. Ну, столько, сколько можно смыть. Вы наверняка слышали, что девушки, на которых напали, чувствуют себя грязными, и единственное, что они хотят сделать, это принять душ. Со мной происходит то же самое. Хотя Крейг не преуспел, я все еще чувствую себя отвратительно грязной, использованной. По коже бегут мурашки, когда вспоминаю, как он прикасался ко мне. Я все еще чувствую его запах на своей коже. Вода медленно смывает это чувство, пока оно не исчезнет или, по крайней мере, не спрячется как можно лучше. Она не заглушает звук расстегивающейся ширинки Крейга. К сожалению, это продолжает звучать в моей голове.

Глава 30

Грэм

Сегодня вечером наличие избивающего тебя отца кажется прогулкой по парку. Я признаю, что хорошее отношение к девушкам не является моей сильной стороной, но то, что Крейг сделал с Кеннеди, непростительно. Я знаю Крейга... он найдет оправдание тому, что случилось. Что он слишком много выпил или что Кеннеди сама его спровоцировала, но я видел выражение лица Кеннеди, когда ворвался в ту комнату.

Она лежала на кровати, свернувшись в клубок, и казалась такой маленькой, словно пыталась раствориться в простынях. Кеннеди пыталась исчезнуть единственным известным ей способом. Никто не должен заставлять кого-то чувствовать, каким беспомощным он может быть.

Я чувствую, как разбивается мое сердце, когда вижу слезы, бегущие по ее щекам. У нее есть право на все. У нее мое сердце, и я не понимал этого, пока не стало слишком поздно. Пока не позволил ей уйти с Крейгом. Я толкнул ее в его объятия и теперь пытаюсь совладать с последствиями своей ошибки. Не знаю, что делать, черт возьми. Как можно исправить что-то подобное? Я слишком молод для всего этого. Этого не должно было случиться.

Кеннеди оборачивается, сталкивается со мной, но не поднимает взгляда. Девушка, молча смотрит себе под ноги, позволяя воде литься вокруг ее стройного тела. Некоторое время она молчит, но я и не жду, что она что-нибудь скажет. Ей нужно время. Никакие разговоры не помогут. Когда она будет готова говорить, я буду здесь, обещаю я себе.

Я никогда не забуду выражение лица Кеннеди, оно будет преследовать меня до последнего вздоха. Ее глаза опухли от слез, она сломлена, совершенно разбита. Больше всего на свете мне хочется вернуться к Крейгу и закончить то, что начал. Если бы я мог забрать всю боль и страдание из ее тела и поместить их в свое, я бы это сделал. Я бы все отдал, чтобы уберечь ее от любой боли. Только так я смогу избавиться от пульсирующей боли в груди.

Я убираю ее длинные мокрые волосы с лица, мягко поддевая пальцами ее подбородок.

— Как насчет того, чтобы уложить тебя в постель? — шепчу я.