Когда настанет время возмездия (СИ)

Алек издаёт приглушённые рычание, растягивая поцелуй, покусывая губы, шею, пробираясь всё ниже. На мгновение мне кажется, что я куда-то улетаю, закрываю глаза и просто наслаждаюсь медленными, нежными ласками, прохладным гуляющим ветерком на моей пылающей коже. Пока Алек не отстраняется от меня настолько, что мне начинает не хватать его тела. Кладу ладони на его лицо и тяну обратно до тех пор, пока его тело вновь не накрывает полностью моё.

Я не хочу ждать.

— Я скучала, — молвлю я, не в силах держать в себе это чувство, что не позволяет его отпустить ни на дюйм от себя.

Он улыбается, когда оказывается напротив меня, его глаза два огненных опала сверкают от желания, но его взгляд… это обожание, что я в них вижу, сводит меня с ума, оно крушит и дробит моё сердце, что становится больно от той любви, которую испытываю к нему.

— Ты прекрасна, принцесса, — говорит он проводя большим пальцем по моей щеке. — Так прекрасна, что иногда я боюсь просыпаться, чтобы не узнать, что это всё только сон.

Его шёпот — шелк на моих губах, ласкающий и нежный. Тянусь вверх, чтобы легонько поцеловать его, улыбаясь. И снова, и снова, и снова.

— Я никогда никуда не пропаду, — оставляю на его губах слова, как обещание. — Это маленькое расставание было ошибкой. Я так виновата.

Я вновь тянуть вверх, чтобы оставить на его губах ещё один поцелуй, когда внезапно не вижу, а чувствую это изменение, которое происходит с Алеком. А когда поднимаю веки, мгновенно разбиваюсь о тысячи острых камней.

Этот взгляд… выражение его лица…

Он смотрит на меня так, словно собирается сказать что-то совершенно ужасное.

— Прости меня, — говорит он. — Я так не могу.

И всё таки нет, разбиваюсь не я, а моё сердце. Я думаю только о том, что он сейчас скажет то, что убьёт меня. И попадаю практически в цель.

— Он твой брат, — я открываю рот, теряясь, не понимая, что происходит, и вообще о чём он, но Алек объясняет всего одной фразой: — Елай не доставал с неба Луну, он мне сказал правду. Вот как я поверил ему.

Глава 36

— Ну ты и засранец, Алек, — рычу я, резко выныривая из-под него.

От неожиданности он приземляется прямо на мат, едва успевая выставить локоть. Я даже не оборачиваюсь, когда, встав, несусь меж тренажёров в сторону выхода.

И я абсолютно не знаю, на что злюсь больше всего.

Я так не могу? Не могу? Серьёзно?

Именно сейчас? В такой момент?

Лучше бы он об этом подумал перед тем, как начал то, что НЕ МОЖЕТ закончить.

Я ведь реально уже думала о том, что он сейчас скажет, что не может быть со мной вместе. Или что он убил целую армию невинных младенцев, — потому что именно такой у него был взгляд.

Аррр…

— Лена, — раздаётся совсем близко, и я тут же оборачиваюсь, чтобы остановить его прежде, чем он начнёт говорить и разозлит меня ещё больше.

— Даже не вздумай… — начинаю я, но не заканчиваю, потому что на моей шеи оказывается майка.

— Ан-нет, прости, но вот в таком виде, — Алек тычет палец в сторону моего лифчика, — ты точно отсюда не выйдешь, — говорит он, и это звучит так легко, так иронично, что я не сдерживаюсь, чтобы наимилейше улыбнуться.

И показать ему уже второй раз за день средний палец.

— Хочешь проверить?

Алек тут же мрачнеет.

— Я всё ещё сильнее тебя, и точно смогу удержать, как бы ты ни кусалась!

— Лучше бы ты в другом доказывал свою силу! — парирую я, совершенно распалённая ситуацией.

Теперь он хмурится, не понимая. Но когда понимает, у него даже глаза округляются, и он целую секунду не знает, что сказать.

— Так ты злишься из-за… — он указывает назад, в сторону матов, выражение лица меняется до сокрушённого, и он шумно вздыхает, проводя рукой по волосам. — Я думал… то есть, это же правильно, вроде как… и…

Он продолжает подбирать слова, в то время, как моя голова начинает гудеть, когда пытаюсь в ней уместить всю масштабность произошедшего.

— Да, — срываюсь я. — Нет. Не знаю! Ясно? Мы целовались, Алек, говорили такие вещи… и вдруг ты просто берёшь и обрушиваешь на меня такую новость!

Такую новость… голова начинает гудеть с удвоенной силой, стоит только мне это произнести и до конца осмыслить.

— Не раньше, не позже, — тихо заканчиваю, глядя куда-то под ноги Алека. — Уж лучше бы ты совсем ничего не говорил.

Я разворачиваюсь и начинаю идти к лестнице, попутно натягивая на себя майку. Слепо. Не видя ничего перед глазами. Вокруг воздух вибрирует, пространство сжимается, уделяется и приближается. У меня кружится голова и начинает давить за грудиной мерзкое ощущение.

— Я облажался, правда.

Он идёт за мной, и я отчётливо слышу сожаление в голосе Алека, но не оборачиваюсь на него.

Потому что это даже злостью назвать нельзя, чтобы за что-то прощать его. Это и не раздражение. Странное, парализующее мысли состояние.

— Ты должен был сказать мне, — я почти дохожу до лестницы, когда смотрю на него. Он останавливается следом, и его лицо такое раскаивающееся, что я знаю, он и сам это признаёт.

— Я давал ему возможность сделать это самому, — отвечает Алек, и я знаю, что и это он говорит искренне. — Не мне сообщать тебе такие вещи.