Когда настанет время возмездия (СИ)

Мне хочется закатить глаза, но слишком лень это делать, поднимая тяжёлые веки.

— Врезал?

Снова усмешка, даже голос Елая оживляется, когда он воодушевлённо заявляет:

— Ооо, да! И не один раз! Правда, единственный способ был — это напороться на пулю.

Так вот как он получил ранение. Не выдержав, я прикрываю глаза, грубо ругаясь про себя. С другой стороны, я понимаю его: мне самой доставило странное удовольствие наблюдать, его рассеченную губу, скулу и бровь. Елай однозначно хорошо постарался, не смотря на то, чего ему это стоило.

— Как ты понял, что он здесь? — продолжаю разбалтывать его.

— Я слышал, о чём переговаривались остальные. Никто его не видел: ни его, ни его личной охраны, а когда он с нами заговорил, понял, что он нас ждал и приготовил небольшую месть за то, что мы смогли к нему подобраться. Был бы он в другом месте, вряд ли бы стал тратить на это представление время, а думал, как ему пробраться к выходу. А так… — Елай умолкает, сдавленно выдыхая и хрипло вдыхая. Сглатывает и вновь чутка поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. — Мы действительно застали его врасплох, а единственный вариант выбраться незамеченным был — вывести нас из игры. И он бы это сделал, если бы его не сгубила любовь к эффектным зрелищам. Сначала раздавить нас морально, потом — физически. Если бы мы задержались там подольше, уверен, нам бы точно всадили по несколько пуль, чтобы спокойненько выйти отсюда, забрав нас с собой.

Боги…

Как чей-то мозг может быть таким сообразительным? Он ещё и успел придумать сообщение Алеку, а тот в свою очередь понять его.

Мне никогда не достичь подобного мышления.

— Значит скажем спасибо его гордыни, — говорю, пытаясь звучать оптимистично. — Именно она его и убила.

И снова глаза Елая приоткрываются, но на сей раз даже в них не наблюдается никаких эмоций. Пустой, усталый взгляд, который он бросает через моё плечо.

— Уже точно мёртв, — отзывается Елай, взирая на экран за моей спиной.

Сама я очень рада, что этот вид находится не перед моими глазами.

— Бум, — внезапно бормочет он еле слышно.

Его веки полностью закрыты, ресницы лежат на коже, совсем не колышась, а его дыхание становится слишком тихим и равномерным. Это сильно беспокоит меня, но пока запрещаю себе начинать паниковать.

— Что? — собрав мысли в кучу, переспрашиваю я, продолжая внимательно следить за его лицом — бледным и влажным от пота.

Молчание.

— Елай?

Молчание.

— Елай, — надавливаю я, неожиданно громко для себя, и пробую переместить руку, чтобы растормошить его. С трудом, но я ещё двигаюсь.

— Елай не засыпай, — командую я, удивляясь резкости своего голоса, и толкаю его несколько раз в плечо. В ответ он неохотно мычит, словно я отрываю его от сладкого сна.

Вот только это не сон вовсе.

— Елай, что бум? — вновь переспрашиваю его, заставляя его мыслительные процессы откликнуться.

И это работает, хотя его усмешка звучит слишком вяло.

— Бум, — повторяет он, словно пробует это слово на вкус, чтобы вспомнить, о чём идёт речь. — Пароль, чтобы активировать уничтожение. Я подумал, что это будет забавно.

— Вообще-то, не очень, — мрачно отзываюсь я, специально пытаясь спровоцировать его, но ничего в ответ не происходит.

Елай молчит, и уже несколько толчков в плечо не дают никакого результата. Он преднамеренно передал мне пароль, и я понимаю, что это всё.

Елай окончательно проваливается в бессознание.

Глава 43

Ровно три секунды — вот, насколько я впадаю не то в панику, не то в глубочайшее отчаяние.

Ровно три секунды и до моего окочинелого разума доходит, что слышу удары не беспокойного сердцебиение, а ботинков, приближающихся к нам.

Слава небесная…

На секунду я по-настоящему расслабляюсь, даже не допуская сомнения, что это бегут сюда солдаты. Я очень сильно рассчитываю увидеть Алека, но…

Нет.

Хотя это определённо плюс, я почти вся зажигаюсь энтузиазмом, если лёгкий жар действительно можно под это списать, когда вижу на пороге комнаты Марко.

— Чик-чик, — выдыхает он, и…

Чёрт. Одного его взгляда и надломленного голоса хватает, чтобы понять, насколько дерьмово я выгляжу.

Марко замер, горящие глаза широко открыты в сокрушении, его кадык движется вверх-вниз, прежде чем он произносит.

— Дерьмо.

Я пытаюсь выдать улыбку, чтобы всё казалось не таким страшным, каким является на самом деле. Но когда осознаю, что мне тяжело справиться даже с этой задачей, приходится смириться, что обмануть никого не получится.

— Виктор мёртв, — говорю почему-то самым первым, словно это может всё оправдать.

Но по выражению лица Марко понятно, что его это нисколько не утешает. Он начинает идти вперёд, по-прежнему слишком ошеломлённый, чтобы что-то говорить. Присаживается возле меня и оглядывает меня с головы до пят, пока его взгляд не останавливается на моём животе. Месте, куда ранил меня Виктор.

— Надо вытащить тебя отсюда, — молвит он почти себе под нос так сдавленно и хрипло, словно его горло сжала удавка.

Он говорит это не мне, больше для себя, однако у меня есть то, что я хотела подправить.

— Сначала Елая.