Когда не нужны слова

— Нам никогда не удавалось с доверием относиться друг к другу, не так ли? Но теперь оставим эти игры. Я не хочу, чтобы ты выставил себя полным идиотом. — Он перенес вес тела на другую ногу и стоял в расслабленной позе, но пистолет не опустил. — Видишь ли, — небрежным тоном продолжал он, — мне совершенно точно известно, что ваши отношения с бесценной мисс Берне имеют очень долгую историю. Пока я еще не выяснил до конца, каково твое участие в том, что здесь происходит, но могу догадываться.

Слова Уинстона показались Эшу полной бессмыслицей.

— Что за чушь ты несешь? — грубо спросил он. Уинстон удивленно приподнял брови.

— Полно тебе, не дури! Речь идет вот об этом, конечно. — Опустив дуло пистолета, он полез во внутренний карман. Он как будто умышленно дразнил Эша, но тог не поддачея на приманку. Человек, которого Уинстон называл Робертсом, стоял рядом с ним, готовый выстрелить в любого, кто первым пошевельнется.

Уинстон достал из кармана сложенный лист бумаги и, встряхнув, развернул его. Эш упорно не сводил с Уинстона взгляда, краем глаза наблюдая также за Робертсом.

Уинстон усмехнулся. Кажется, он наслаждался происходящим.

— Ну же, взгляни на это. Мы все здесь джентльмены и знаем правила войны. Посмотри внимательно. Уверен, что ты это вспомнишь.

Эш бросил взгляд на листок. Это был какой-то рисунок, но сначала Эш его не узнал.

— Вспомни последнюю ночь, когда мы были вместе в Вулфхейвене, — настаивал Уинстон. — Должно быть, именно тогда ты это нарисовал, потому что больше ты в моем доме не бывал. Взгляни еще раз, и ты все вспомнишь. Я, например, это лицо никогда не забуду.

Эш взглянул и замер на месте. Отдельные эпизоды прошлого вплетались в канву настоящего, но полная картина не вырисовывалась — получалась какая-то бессмыслица.

— Это вовсе не Мадди Берне, — продолжал Уинстон. — Это замарашка-служанка по имени Глэдис Уислуэйт, приговоренная к двадцати годам каторги за то, что она сделала со мной. Она беглая каторжанка, Эштон. А ты, мой мальчик, виновен в пособничестве побегу.

Медленно, с явным удовольствием Уинстон принялся комкать бумагу, но тут неожиданно вмешалась Мадди.

— Не смей! Это мое! — набросилась она на Уинстона. — Не прикасайся!

Уинстон схватил ее за горло и прижал к своему боку. Роберте прицелился из ружья в Эштона, а Джек оказался на мушке пистолета Уинстона.

Эштон держал палец на спусковом крючке.

— Отпусти ее, — потребовал он.

— Ишь чего захотел! — фыркнул Уинстон. — Нет уж, я заберу ее с собой, и ты не сможешь помешать мне.

Мадди беззвучно плакала, безуспешно пытаясь отцепить руку, сжимавшую ей горло и душившую ее, но Эшу показалось, что она пытается добраться до рисунка, который Уинстон все еще держал в руке.

Палец Эша, лежавший на спусковом крючке, дернулся, и он заметил, что Уинстон напряженно следит за каждым его движением.

— Ты в этом уверен, Уинстон? — как можно спокойнее спросил Эш, чувствуя, как его охватывает дикая ярость.

Уинстон лишь улыбнулся — как показалось Эшу, снисходительной улыбкой.

— Полно тебе, Эштон. Ну что ты можешь сделать? Убьешь меня из-за этой ничтожной проститутки, вина которой не вызывает сомнения? Думаю, ты не настолько глуп, чтобы сделать это. Хотя ты всегда был мастер делать глупости.

— Отпусти ее, — повторил Эш. Он говорил очень тихо, но голос его эхом отозвался на поляне.

Уинстон печально покачал головой:

— Какая великолепная демонстрация храбрости, совершенно неуместная, кстати. Подумай, Эш, ты никогда не был хорошим стрелком. И ты не выстрелишь в меня, рискуя попасть в нее. Но даже если ты осмелишься, мой человек выстрелит в тебя из ружья, а с такого близкого расстояния получится отвратительное кровавое месиво. А теперь положи на землю свой пистолет, и будем вести себя как подобает джентльменам. Я не имею намерения выдвигать против тебя обвинение. Мы с тобой как-никак друзья, и у меня в отношении тебя большие планы. — Уинстон заглянул в глаза Эшу и усмехнулся. — Вижу, ты наконец меня понял. Твоя беда в том, старина, что ты мечтатель, а не человек действия. Такие, как ты, теряются в критические моменты. Я, кажется, уже говорил тебе, что если дело дойдет до драки между нами, то я всегда выйду победителем?

Уинстон небрежно махнул рукой и шагнул в сторону, еще сильнее стиснув горло Мадди, так что она, задыхаясь, сдавленно вскрикнула. Ее взгляд, обращенный к Эштону, был полон отчаяния и ужаса.

— Только не в этот раз, Уинстон, — спокойно произнес Эштон и, вскинув пистолет, выстрелил.

Он увидел изумленный взгляд Уинстона, на груди которого расплывалось большое кровавое пятно. Уинстон покачнулся и упал на землю, а Мадди рухнула на колени. Роберте на мгновение остолбенел от неожиданности, и это мгновение стоило ему жизни: Джек успел поднять ружье с земли и выстрелил в него. Роберте упал.

Потом наступила тишина. Эштон стоял, все еще сжимая в руке пистолет и глядя на безжизненное тело Уинстона. Он пытался понять, что чувствует — триумф, удовлетворение, удивление, сожаление, — но нет, он не чувствовал ничего. Он знал лишь, что поступил как должно.