Читаем Когда-нибудь мы будем вместе полностью

Когда-нибудь мы будем вместе

В штабе полка собрались друзья и сослуживцы начштаба, чудом выведшего остатки батальона из Грозного. В бывшую "Ленинскую комнату" плотненько уселось два десятка человек. На составленные вместе столы, застеленные вместо скатерти периодической прессой, офицеры выложили немудреную закуску принесенную с собой. Вскрытые банки шпрот и консервированной сельди "Иваси", квашеная капуста, серый хлеб из солдатской столовой, порезанное свиное сало и отварная картошка в мундире украшали стол. Разнокалиберные кружки и стаканы собранные со всего штаба не мешали банкующему с точностью до булька разливать самодельную водку, набодяженную из спирта, выдаваемого на узел связи для обслуживания ЗАС аппаратуры. Ожидая виновника "торжества" офицеры негромко переговаривались, в который раз обсуждая прошедшие события.

— Как ни суди и как не ряди, а у Пожинаева другого выхода не было, — махнул рукой командир полка Сутягин, прекращая прения, — такова она военная планида — или "грудь в крестах…"

— "Или голова в кустах", — завершил пословицу особист, — причем если бандиты не оторвут, то свои умельцы открутят.

— Угу, комбат погиб, батальон еле вырвался из Грозного под командой начштаба и тут же Соколов чуть под статью загремел, — поддакнул особисту заместитель командира батальона по работе с личным составом, — хорошо, президент лично вмешался, поправил ситуацию.

— Причем кардинально так, — кивнул тот в ответ, — поправил.

— О, какие люди, — вскочил командир второго батальона, увидев входящего в Ленкомнату Соколова и в оперативно скомандовал, — Товарищи офицеры!

Гремя стульями офицеры уважительно встали, приветствуя товарища, хлопая по плечам и освобождая проход к столу.

— Садись Сан Саныч, только тебя ждем, — пригласил комбата за стол Сутягин, — приступим. Все взяли посуду? — комполка обвел взглядом сидящих, — предлагаю тост: За настоящего офицера!

Полковник стукнул краем эмалированной кружки по стакану Соколова, в два глотка выпил содержимое и, ухватив бутерброд со шпротиной, откусил кусок, невольно передернувшись от запаха спирта.

Побренчав стаканами и кружками, передавая друг другу "чок", офицеры стоя выпили по первой и уселись по местам.

Соколов сел на место, держа в кулаке стакан с не тронутой водкой.

— Ты выпей, — участливо сказал начмед, — попустит немного, а то надорвешься.

Начальник штаба медленно выцедил водку и осторожно поставил стакан на стол.

— Спасибо ребята, только… не радостно мне.

— А мы рады видеть тебя в живых, и за это сейчас выпьем, — набычился комбат два разливая водку. И за тех кто не с нами выпьем тоже!

После того как выпили по второй, и разлили по новой, Соколов встал и дождавшись тишины произнес третий, традиционный в среде военных тост: "За тех кого уже нет! За солдат и офицеров. Выпьем за комбата! Я сегодня услышал как бойцы в курилке вспоминали его называя между собой "батяня". За комбата-батяню!

Офицеры молча поднялись и выпили не чокаясь по третьей. Немного постояв в тишине, снова расселись.

— Я в отпуске в Москве на бардовском концерте был, — прервал тишину капитан Лоскутов, сидящий на противоположном конце стола, — песня одна прямо в душу запала, Виктор Третьяков исполнитель. Это надо слышать, — смешался капитан, беря в руки гитару и негромким речитативом с легкой хрипотцой запел:

Петь мне сегодня — не то, чтобы лень, А просто мне петь — нечем… Связки вразнос, и лежит на душе Камень пустых фраз.Лучше, давай в этот праздничный день Богу поставим свечи, Вспомним, давай, что два года уже Небо хранит нас!

Слушая песню офицеры строжели лицом погружаясь в свои мысли, повторяя еле слышно вслед за капитаном запавшие в душу строки.

Нанизывая строчку за строчкой на гитарный перебор Лоскутов повысил голос:

Вам звонят от Бога — Запишите номер!Да, погоди немного, Я ж ещё не помер.Дай мне это царство Выпить до конца. Эх, жалко нет лекарства Супротив свинца!Птица вниз — на сушу, Да с перебитой глоткой, А я больную душу Заливаю водкой.Всё по-русски, вроде, Но что ж ты так горька?

Лоскутов замолк, прервав исполнение, затянув тягучую паузу и, отложив гитару, еле слышно прошептал:

…А просто нет Володи, И нету Игорька…

В полной тишине Эдик взял наполненный наполовину стакан и медленно как, простую воду, выцедил водку через край.

— Нам еще ребят погибших домой… сопровождать, — нарушил звенящую тишину Соколов, проглотив комок в горле.