Когда-нибудь мы будем вместе

Я как то раз пошел на рыбалку. Рядом небольшая речка протекала. Наловил десяток сорожек, иду домой удовлетворенный и умиротверенный. В гарнизоне у нас бродячий кот жил. Черный, крупный зверь, какой то угловатый, сам себе на уме. Я иду, а навстречу важно вышагивает этот кот, с куропаткой в зубах. Остановился и уставился на мой пакет с рыбой, потом перевел взгляд на меня. Смотрим другу другу в глаза и завидуем. Я в шутку — ну что братан давай меняться. Тот внимательно смотрит на меня, и не уходит, словно чего-то ждет. Я достал из пакета крупную сорожку и положил на землю. Покосившись на куропатку торчащую в зубах, на рыбу лежащую перед носом и немного подумав, кот осторожно положил птицу, взял в зубы рыбу и важно прошествовал мимо меня дальше. Вот так я с рыбалки вдобавок еще и с куропаткой пришел!

— Рыбалка, охота, — Кропотин мечтательно потянулся, — люблю я это дело. Когда в Забайкалье служил — летом каждый год, то по ягоды, то по орехи. Доппаек, так сказать.

Князев обжигаясь притащил и вывалил на наш импровизированный стол очередную охапку шампуров.

— Хорош шашлычок, — причмокнул губами Кропотин, глядя как сосед двумя корками хлеба снимает истекающие жиром куски мяса на тарелку.

— Нет, что ни говори, ягоды — грибы это хорошо, но охота лучше! — воскликнул Коля Митрохин, — мы как-то на утку поехали, компания собралась небольшая. Утки где-то гогочут, начинает смеркаться, а они только тогда и летать начинают. Причем пролетают над тобой быстрее чем за секунду, не успеваешь ружье вскинуть как той уже и след простыл. Пальба стояла еще та. Всех уток как корова языком слизнула. Расстреляли весь боезапас без всякого толку. Достали пузырь с горя.

Тут из-за кустов старый дед с каким-то карамультуком выходит. Можно говорит я тут с вами посижу ребята. Садись дед, не жалко. Налили ему. Выпив сто грамм, дед вытер усы и о чем то задумался о своем. Сумерки пригнули тишину к земле, все звуки стали отчетливее и ярче. Смотрю дед встрепенулся: — однако утка летит!

— Где!?

Дед встал, из кисета засыпал порох в ствол, забил пыж, насыпал дроби, забил еще один пыж. Установил какую-то подставку, водрузил на нее свою артиллерию, сделал вид, что прицелился куда-то и бабахнул в белый свет как в копеечку. Все наша честная компания повалилась кто куда от смеха.

— Дед, ты наверно перепил! Ты зачем в луну пуляешь!?

— Однако попал, — задрав седую бороденку, с достоинством отвечает дедуля. Братва в лежку, зашлась в смехе до истерики.

— Ребята посмотрите за ружьем.

Мы ему — да без проблем. Дед ушел. Еще пять минут мы ржали и судачили по поводу старикашечьей охоты. Глядим возвращается наш дед. На поясе три утки.

— Однако хватит охотиться, — говорит старик. Разбирает свой арсенал. — Прощевайте робяты, — и уходит.

Вот так дед, вот так мушкет!

История развеселила нашу честную публику.

— Наливай, — кричит Семенов.

— За охоту! За природу! — добавляет кто-то еще.

— У нас прикол в части был, — с трудом ворочая языком, проговорил Кропотин, — вызываю бойца, был у меня в роте ефрейтор Гийнаттулин, тупой но исполнительный. Я думаю деревья пилить много ума не надо. Но во избежание всяких эксцессов даю ему палку длиной четыре метра и говорю обрезать тополя по этой палке на четыре метра. Все понял, спрашиваю?

— Так точно, — моя все понял, козыряет тот. Сам я в парк на ПХД поехал. Через четыре часа прибегает запыхавшийся посыльный, кричит: — Товарищ капитан, вас срочно комполка вызывает! Что еще стряслось думаю? И что вы думаете? Мой Гийнаттулин успел пол аллеи укоротить ровно на четыре метра, но замерял от макушки. Одни деревца метра по три четыре стоят, другие пеньки по два-полтора. Комполка орет, слюной брызжет: — Кто так задачу ставит? Почему не проконтролировал? Что теперь делать?

— А что тут поделаешь? Пришлось выкорчевывать труд Гинияттулина и садить новые деревья!

Вся компания дружно покатилась со смеху.

Ночь вступила в свои права. Кое где птицы подают свой голос, иногда в реке всплеснет рыба. Луна стоит высоко в небе и заливает призрачным светом все вокруг. Соколову захотелось побыть одному. Он встал и пошел к реке. Почему-то ему стало очень грустно.

"Все суета и наши мечты и наши желания. Сколько людей до нас к чему- то стремились, мечтали, может быть чего и достигли, только того ли, что действительно необходимо?"

Природа затихла, солидарная с комбатом. На черной воде дрожжали и рябили звезды. Плеск воды уносил тоску и приносил тихую печаль. Печаль о прошедших годах жизни, о несбывшихся мечтах, не завершенных делах.

"Тихая печаль, я люблю тебя, ты не гложешь, а умиротворяешь. Приносишь покой и забвение".

Сзади Соколова зашуршала трава, подошел Костя и присел рядом на камень. Помолчал немного и сказал: "Я то же люблю вот так посидеть на берегу, подумать о смысле жизни. Но не надо сидеть слишком долго, потом трудно возвращаться назад. Пойдем к ребятам, выпьем еще по пять капель и на базу".

* * *