Когда-нибудь мы будем вместе

— А теперь куплет, последовательность поменяете саааамиии, — растягивая гласные возопил я, подражая комментаторам боксерских матчей.

Если небо хмурится, в душе — тучи Позови друзей, и станет в миг лучше…

Я изо всех сил старался голосом передать темп, и такт и мелодию песни и даже манеру исполнителя, дирижируя, воображаемыми музыкантами. Изображая, попутно, растягивание мехов баяна, с проигрышем по клавишам, то надувая щеки и играя на виртуальном кларнете и трубе, перебирая пальцами вверх — вниз по регистру, постукивая в паузах, несуществующими палочками, по иллюзорным ударным инструментам. Выдавая звуки, типа — ты ды ды ды ды дыщь, та, та, бум и бумс.

Звукорежиссер покачивал головой, и как будто тоже подпевал, двигая своими ползунками и потенциометрами. "Что он там слышит в своих наушниках? А… меня-то он как раз и слышит!"

Ну, вот зачем я в это ввязался? Не вытянуть мне все песни, разный тембр, тональность, есть и женские голоса! Шут гороховый, человек оркестр, понимашь! Прилетела и долбила по мозгам паническая мысль. Хрен тебе — мысль, если я уж начал, то допою до конца!

С последним воображаемым аккордом я издал завершающее — тата тата та! И, достав носовой платок, смахнул уже реальный пот со лба, засунув потом платок в боковой карман пиджака.

Аудитория пораженно молчала. Или не могла найти слов, чтобы меня не обидеть, а может проглотила языки и онемела от восторга.

— Записывайте, Юрий Шмильевич! Найдете в Красноярске молодого исполнителя Юрия Привалова. Александр Васильевич вам в помощь! Если тот откажется, то подбор певца на ваше усмотрение.

Немного передохнув, я собрался с силами — а сейчас песня о равенстве всех народов нашей многонациональной страны, объединенной двухстами годами татаро-монгольского ига, —дурашливо представил я себя со следующим номером.

Я набрал полную грудь воздуха и, задорно покачивая головой в такт словам, запел:

Жить бы да жить без печалей забот,

Но не всегда так бывает

Белый костюмчик носить круглый год

Та рарара та ра рара…..

Лица присутствующих, вначале отражающие скептицизм и скрытую насмешку преобразились. Оба композитора лихорадочно покрывали своими музыкальными закорючками заранее выданные тетради.

В конце второго куплета Матвиенко с Резником, уже подпевали со мною в такт припев:

— Я татарин, я татарин, человек простой…

Я замолчал и дирижировал им рукой, поощряя продолжать.

— Внешне я простецкий парень с русскою душой, — самозабвенно отдались они песне на два голоса.

— Остальное все неважно, честно вам скажу, — присоединился я к коллективу.

— тем, что я российский парень очень дорожу! — Хором закончили мы.

"Автор текста не простит", — вклинилось подсознание со своим комментарием.

"Да мне побоку на автора, я здесь главный и мне так нравится. Откуда песни, ты подсознание не сознаешься ведь!"

Что-то я уже упарился, как будто вагон угля разгрузил. Эх доля моя тяжкая, покривил я душой, самому то понравилось! Завелся блин не на шутку. Прямо драйв словил!

— Борис Николаевич! — не выдержал Матвиенко, мы тут ребят писали, у них и аккордеон и гитара есть, для ударника барабан найдем. Мне прямо не терпится переложить аккорды с бумаги на инструмент и послушать как звучит!

Резников, согласно кивнул головой и добавил, — на гитаре, если что, и я смогу подыграть!

— А и попробуем, Александр Васильевич сходите с товарищем, обеспечьте нас инструментами пожалуйста. Только никого не обижайте, я шутливо поднял вверх руки.

— Вы, Юрий, для исполнения этой песни найдите Рината Сафина из города Батайска, Ростовской области, послушайте его, чем черт не шутит, вдруг выйдет толк, главное чтобы бестолочь не осталась! Хотя молодой он еще….

Пока Матвиенко с Коржаковым отсутствовали, я неожиданно спросил Резникова. — Как Ленинград, Виктор Михайлович, стоит?

— Санкт-Петербург, автоматически поправил он меня. — Стоит.

— А вам что ближе? Ленинград или?

— Если отрешиться от политической подоплеки то, — задумался Резников, — пожалуй все-таки Ленинград. История историей, но Ленинград он роднее, живее, сердечнее, ближе к душе. Санкт-Петербург как-то по чужеземному. Если бы без Санкт, … в общем все неоднозначно!

— Виктор Михайлович, вы наверно гадаете, зачем вас сюда пригласили.

— Есть такое дело, тотчас отозвался Резников, — когда мне позвонил Александр Васильевич и представившись начальником охраны службы президента, пригласил в Москву от вашего имени, я был очень заинтригован.

— А все просто, я решил дать второе дыхание студии "Рекорд", а вам предложить пост директора, не стал я таить интригу, — Матвиенко будет художественным руководителем, ну а вечным двигателем вон, — кивнул я на греющего уши Айзеншписа, — Юрий Шмильевич поработает. Энергии и упорства ему не занимать.

Резников, не ожидающий такого подарка судьбы, потрясенно замолчал. Айзеншпис подобрался, как рысь пред прыжком.

— Виктор, — продолжил я его дожимать, — ваш филиал в Питере приказал долго жить.