Когда-нибудь мы будем вместе (СИ)

— Согласен, в ваших приказах не было ни выводов из оценки обстановки, потому, что вы ее не оценивали, не было задач выполняемых старшими начальниками в интересах ведущего бой подразделения, и привлекаемых ими сил и средств — старшие начальники в этот момент пировали. Не было ни взаимодействия, ни обеспечения, ни управления. Ни-че-го, — по-прежнему не оборачиваясь, подтвердил я, продолжая смотреть ослепшими от слез глазами на верхушки гор, вцепившись правой рукой в воротник бушлата.

— Но мы жестко ответили танковым рейдом на Грозный. Президентский дворец был захвачен всего через сутки после начала наступления, и это сыграло решающую роль в отступлении банды обратно в Чечню!

А почему вы лично не возглавили атаку танкового батальона на Грозный, в виде пехотного прикрытия на броне? Сколько тех танков осталось целых из сорока?

— Десять… Так война! На войне бывают и потери, война это тоже наука, наука нам впредь, — продолжал оправдываться генерал, — главное не пропустили боевиков в Дагестан и показали бандитам где раки зимуют!

— Это не ваша заслуга, боевики не должны были без вашего ведома даже приблизиться к границе с Дагестаном, да и насчет кто кому и что показал, — я плавно опустил руку на кобуру пистолета.

— Мы примем меры, к недопущению впредь…

— Поздно, — перебил я генерала, медленно поворачиваясь, расстегивая кобуру, доставая пистолет и передергивая затвор, — вы впредь такого уже не допустите. Другие, такие как вы, надеюсь, тоже.

Офицеры, стоящие посредине разрушенной мечети, вздрогнули от вида моей перекошенной от ненависти физиономии.

— По закону военного времени, за преступную бездеятельность, шапкозакидательство и самоустранение от руководства, приговариваю вас, генерал Кисилев, к смерти, — поднимая пистолет, вынес я приговор, нажимая на спусковой крючок, — привет вам от "Суворова".

Звонко щелкнул выстрел, свидетели невероятно скорого суда остолбенело смотрели на упавшего рядом генерала, скребущего, в агонии, ногами по кирпичному крошеву.

— И вам полковник Макаренко, за "боевые заслуги", — продолжил я казнь, переводя ствол на командира полка, повторно нажимая на спусковой крючок.

Полковник опрокинулся на спину.

Я, перевел взгляд на ошалевшего комбата: — На вас тоже наградной лист был — "Орден Мужества", кажется? — покачал я стволом пистолета.

— Нет, — отшатнулся, подполковник, очумело следя взглядом за качающимся перед носом стволом пистолета.

— Согласен. Думаю, мужества вы проявили недостаточно, как и тактических талантов. Но какие еще ваши годы, вы же постараетесь исправиться? — обманчиво добродушным тоном уточнил я.

Несоответствие моей спокойной речи и пистолета в руке, продолжало держать комбата в напряжении.

— Дд…да!

Президентская охрана, стоящая возле входа ворвалась внутрь, рассредоточиваясь по помещению, обшаривая глазами вокруг, выискивая возможные угрозы президентскому телу, старательно не замечая пистолет в моей руке. Грачев с комбатом, в ступоре, молча следили за мной. Я отрешенно вынул магазин, передернул затвор, проследив за вылетевшим из патронника патроном, поставил пистолет на предохранитель, загнал магазин на место и сунул оружие в кобуру.

— Суд окончен. Награды нашли героев, — обронил я в звенящей тишине и сгорбившись пошел на выход мимо расступившихся бойцов охраны.

***

Майор Соколов вышел на крыльцо комендатуры с мстительным удовлетворением хлопнув напоследок дверью. Трое суток на гауптвахте никому настроения не прибавляют, да еще и с перспективой возбуждения уголовного дела по статье триста тридцать два уголовного кодекса — неисполнение приказа часть три, повлекшие тяжкие последствия.

Возле комендатуры стоял видавший виды, обшарпанный УАЗик командира учебного полка.

Увидев выходящего арестанта, из машины ловко выпрыгнул командир первой роты Черепов и, улыбаясь во всю ивановскую, бросился к Соколову распахивая объятия.

— Здорово Сан Саныч! Как жизнь арестантская? Как тяжела длань генеральская?

— Урод твой Кисилев! Едрить его дивизию, — прошелся по матушке генерала Соколов, — Столько народу положил своим идиотским приказом, а виноват всегда исполнитель, тем что жив остался! Шашкомахатель хренов!

— Отмахался Кисилев, Сан Саныч, земля ему пусть будет прахом. Садись давай. Поехали в штаб, только тебя и ждут.

— Как это отмахался?

— Главнокомандующий его разжаловал, пулей в лоб, — жестко припечатал майор.

***