Когда-нибудь никогда

Когда уезжала, обещала чуть ли не каждый день звонить. Но так и не позвонила. Ни разу. Прекрасно знаю, что чувствуешь, когда тебя бросают, но сама поступаю точно так же. Как лицемерно.

А матушка… Она пообещала мне невероятно увлекательную историю своей жизни. Интересно, как скоро она на нее осмелится? Надеюсь, не раньше того времени, когда завершится вся эта ужасная ситуация, когда я залягу на дно вновь…

Я споткнулась о выступающий край плитки, выглянувший из-под снега, и едва не полетела вниз. Опомнилась. Силуэт Весты мелькал вдалеке, на расстоянии длинной новой многоэтажки, еще пустой – ни в одном из окон не горел свет.

Кажется, Веста собиралась повернуть и окончательно исчезнуть с моих глаз. Будто сама судьба давала знак – пожалуйста, Яна, ваши пути разошлись, можешь идти, куда захочешь, но…

Душа как будто рухнула вниз. Такое и раньше случалось. За мгновение до чего-то плохого.

Я почти сразу перешла на бег. Спасибо, что тротуар не был скользким. Через несколько секунд я перестала видеть Весту, но не перестала чувствовать, и от этого было так ужасно…

Нас на физкультуре каждую зиму заставляли сдавать короткие дистанции на скорость. Правда, уже в одиннадцатом классе как раз-таки во время такой сдачи моя одноклассница поскользнулась и ударилась так сильно, что вывихнула руку. Такой скандал был…

И вот сейчас я бежала, охваченная паникой, а в голове – никакой упорядоченности, только это повторяющееся воспоминание: небо еще светло-синее, мороз щиплет щеки, половина огней горит, а другая стоит с разбитыми лампочками уже второй десяток лет. А мы бежим, глотая ледяной воздух.

Всегда сдавала нормативы плохо. Хотя старалась… Наш физрук постоянно говорил – стараться нужно лучше. Раньше не понимала, каково это. Сейчас поняла.

Впрочем, эта дистанция оказалась самой длинной в моей жизни.

Прежде, чем я преодолела расстояние от одного угла дома до другого, прошло, кажется, не меньше часа. Я затормозила на углу, выдохнула. Куда дальше? В глазах потемнело, но я заставила себя смотреть – и я увидела.

Веста была близко. Слишком близко. Метрах в десяти от меня. Только уже не шла. Лежала на земле, прямо на этом несчастном тротуаре, и даже не пыталась встать, как та моя вывихнувшая руку одноклассницу.

А над ней стоял он.

Не пытался коснуться, не колдовал – просто стоял. И смотрел на меня, пытающуюся отдышаться.

Стоило лишь мельком увидеть его черты – как образ тут же восстановился.

Первое впечатление обманчиво, говорил. Но нет, он мне сразу не понравился. С нашего первого столкновения на крыльце университета.

Человек с тихим именем и глазами разного цвета.

Матвей.

Рядом с Вестой. С моей Вестой. Если она Ярикова, то ведь и моя тоже?

Дождавшись, пока все мое внимание будет сосредоточено на нем, Матвей улыбнулся галантно, чуть поклонился – и одним изящным движением завернул в переулочек. Не спеша. Просто ушел. Знал, что я не побегу за ним. Откуда он все знал?..

И что с Вестой, Всевышняя?..

Я наконец бросилась к ней, упала рядом. Знакомая, знакомая сцена. Пусть только она будет жива, пусть, пожалуйста… Я шла за ней, чтобы защитить, а не стать свидетельницей, я ведь предчувствовала…

Осторожно приподняла ее голову, положила к себе на колени. Замерзнет. Затылок голый. Хорошо, что присыпало снегом – мягче… Сконцентрировала душу, потянулась к душе Весты, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. После встречи с охотником за душами, верно, – самой смешно. Но в тот момент, когда я только коснулась ее души (трепещущей, ура!), Веста распахнула глаза и посмотрела на меня, будто видела впервые.

А глаза ведь в самом деле как у Яра, совсем его. И даже вблизи каемки устроились светло-желтые пятнышки, что так похожи на солнечных зайчиков, весенним днем исследующих стены.

Солнце. Тепло.

Слезы тоже теплые. Глаза потом заледенеют… Ну и ладно.

Она жива, Всевышняя, слышишь!..

Глава 16. Самое видное место

– Яна? – уточнила Веста. Голос обессиленный. Узнала все-таки. Почему? При первой встрече мы смотрели друг на друга не больше минуты.

– Ты на снегу лежишь. Можешь подняться? – я почему-то шептала. И все еще плакала, как будто давно этим не занималась. Но как же я все-таки была рада!.. И как несчастна из-за тех, кому не повезло, чьи жизни – и души – мы уберечь не смогли. А вдруг кто-то также склонялся над ними, желая услышать дыхание, почувствовать биение сердца и волнения души, но лишь наткнулся на стену из пустоты? Что он почувствовал в тот момент? Впрочем, мне ли не знать…

– Что случилось? Как ты здесь оказалась? Как… я? – она попыталась приподнять голову, но тут же уронила ее мне на колени. – Откуда слабость?

– Он на тебя напал, – ответила я. – Я видела, как он над тобой стоит. Он. Я теперь знаю наверняка.

И Веста, конечно же, сразу все поняла. Но, конечно, еще не осознала до конца. Нахмурилась:

– Можешь позвонить Яру? Он поможет.

– Яр с детства такой был? – не удержалась от вопроса я, дрожащими руками пытаясь достать телефон. Карман куртки, в котором он лежал, был расстегнут. И как только телефон не потерялся по дороге? – Спешащим всем на помощь?