Когда-нибудь никогда

Она, обиженная, все еще тянулась ко мне, пыталась забрать себе, и находиться рядом с черными я по-прежнему не могла.

И я ушла.

Какое-то время я побыла рядом с тобой. Рядом с вами. Наблюдала со стороны, не в силах приблизиться. Только меня теперь уже не магия убивала – безысходность. Я пряталась ото всех, и от сборищ людей, боясь встретить там ведьм и колдунов. Вскоре я перестала приближаться к нашему старому дому, к тебе. Взяла ученика – ты сама знаешь, о ком идет речь. А полтора года назад уехала.

К сегодняшнему дню черная магия почти смирилась.

Я уже могу спокойно находиться рядом с черными, если их немного. Чувствую ее излучение, но научилась с ним бороться. Возможно, когда-нибудь я стану белой по-настоящему. В белой магии есть своя эстетика. Хотя я, черная, думала, что никогда не смогу с этой белизной примириться.

А теперь у тебя наверняка возник вопрос – почему же мы не могли общаться на расстоянии? Но, Яна, если черной магии и не удалось меня победить, то от глупости вообще нет никаких лекарств. Я думала, что, отдаленные друг от друга, мы с тобой легче сможем друг друга отпустить.

Мне нет прощения, Яна.

И все же – я так хочу, чтобы у тебя все складывалось хорошо, лучше, чем у меня, я знаю, что тебя впереди ждет множество всего, неизведанный мир открытий. Пожалуйста, не позволь никому и ничему – и в том числе мне и моей трусости, – тебя сломить.

Я всегда рядом. Даже когда ты не ощущаешь этого.

И ни одна из моих глупостей не сможет убить во мне всю мою любовь к тебе.

Твоя мама».

Я отложила письмо. Руки дрожали. Из глаз катились слезы. Зачем я плачу?.. Матушка ведь не рассказала ничего, что могло бы вызвать слезы. Просто поделилась своей историей. Нашей историей.

Заслуживают ли прощения чужие ошибки?

И если нет, то почему меня постоянно прощают?..

***

Софе, пожалуй, стоит выписать отдельную благодарность. И подписать ее от моего имени. После ее выступления домыслы о моей причастности к творящемуся в городе хаосу начали распространяться и разрастаться со скоростью света. Как капля черной краски, упавшая в стакан с водой, начинает расползаться внутри. И воду приходится менять. Но магическое общество этого городка так просто в раковину не выльешь.

Помнится, в своем прекрасном детстве я создала палитру, состоящую целиком из черных красок. Я тогда вообще-то еще совсем ничего не смыслила в магии, но черный показался мне самым важным цветом из предложенных. Я продемонстрировала эту палитру маме. Она не оценила. И я украсила черной краской всю белую раковину. Отмывали потом вместе с мамой…

А самое страшное заключалось вот в чем (и я сейчас не про раковину).

Маги, знавшие Софу, но ни разу не видевшиеся со мной, верили ей. Соглашались, не требуя никаких доказательств. И это было так странно. Мне начали писать сообщения – по номеру телефона и ВКонтакте. Несколько я прочитала, потом стала игнорировать. Звонили… Я бы и вовсе отключили телефон, но боялась пропустить нечто важное. Хотя что важное мне могли сообщить? Вы, дорогая Яна, отправляетесь на казнь в связи с обвинениями ведьмы, которая не помнит, с кем праздновала день рождения?..

Даже не знаю, что пугало меня больше.

Эти обвинения, или внезапная смена отношения Софы ко мне, или осознание того, что истинный убийца еще на свободе, и вместо травли магическому обществу неплохо было бы предпринять хоть что-нибудь, пока не случился очередной инцидент.

Но они даже Матвея не восприняли всерьез.