Когда-нибудь никогда

Вдоволь насмеявшись, я начала задыхаться, захлебываясь слезами, и тогда отец не выдержал. Прижал меня к себе, но не в легком приветственном объятии, а в желании успокоить. А потом внутри будто что-то ударилось о стенку (я покачнулась) – и душа (ее жалкая частичка) упала на дно.

Она была со мной, но моей уже не была.

Это как магнит на холодильнике – ты можешь на него смотреть, но в то место, где ты побывал когда-то, это тебя не возвращает.

Впрочем, мне все же действительно стало лучше. Или, я бы сказала, мне вдруг стало абсолютно безразлично. Это самое страшное.

Отцу позвонили.

Только после этого все собравшиеся в комнате (кроме, конечно же, меня) узнали, что Матвей мертв. Ну и что совсем недавно он существовал, конечно. В самом деле существовал. Не был плодом моего больного воображения. А я была его убийцей. Теперь убийцей я стала по-настоящему.

И в этот момент моя история почти подошла к концу (а я ведь так хотела завершить ее еще раньше).

Мы пробыли у Яра до раннего утра. Почти все это время я молча прижималась к дивану. Потом меня поили чаем. Все сидели на кухне, а я – и Яр – в гостиной, на том самом диване, где я уже ночевала единожды. И пили чай. Вкус я не чувствовала, тепло тоже, но старательно пила. Яр ничего не спрашивал. Не осуждал. Вообще не говорил никаких слов, кроме «Не слишком горячая вода?», «Принести еще?». Я мотала головой из стороны в сторону.

Я теперь была не ведьмой. Зато преступницей. Какая прекрасная смена статуса.

Я наблюдала за ним, стараясь, чтобы Яр этого не заметил. До этого я от него отказывалась – теперь Яр откажется от меня сам. Такая я уж точно ему не нужна.

Как только рассвело, отец повез меня в мой родной город несмотря на все запреты магического общества, яростно занявшегося расследованием моего дела. Он выглядел уставшим, постаревшим в одно мгновение, но держал руль уверенно (и по телефону разговаривал холодно и непреклонно). Мы с Миланой сидели на заднем сидении – Милана прижимала меня к себе и осторожно гладила по волосам, а я не пыталась вырваться. От нее пахло медом и цветами, казалось, будто она сама излучает сияние, а мне, потерявшей собственный источник света, только и остается, что тянуться к другим…

Через несколько дней подтвердилась вина Матвея во всех трех покушениях с летальным исходом – благо, каждая душа обладает своим, неповторимым отпечатком. Почти сразу после этого стали известны обстоятельства его смерти – и то, в каком состоянии осталась я после стычки с ним. Мое поведение обосновали самообороной, и магический суд, который должен был надо мной состояться, так и не случился. Больше скажу – для некоторых (читай: для тех, кто раньше считал меня главной виновницей) я стала героиней.

Впрочем, нас с этими личностями теперь ничего не связывает, так что мне на них абсолютно плевать.

Смерть Матвея непосвященным объяснили самоубийством. А что насчет Софы… ее, в отличие от меня, виновной признали – за содействие. С учетом высокого положения ее бабушки, особо строго наказания не последовало – всего лишь год запрета на использование магии. Уже потом я узнала, что Софа взяла академ и вернется только через семестр, отдохнувшая и полная сил. Впрочем, здороваться мы с ней все равно не станем, даже если встретимся.

За то время, что я провела дома, максимально отгороженная от всего происходящего (отец сообщал мне лишь главные официальные новости), я часто переписывалась с Эммой. Она, конечно же, тоже обо всем знала – теперь все знали обо всем. Мы с ней вдруг оказались по одну сторону баррикад, и это неведомым образом сделало нас едва ли не подружками. С тем лишь отличием, что Эмме скоро разрешат пользоваться магией вновь, а мне чье-либо разрешение не поможет.

И да, мы договорились все-таки сходить в кинотеатр через пару дней после того, как я вернусь в универ (а я к тому времени уже знала, что вернусь). Сбылась мечта…

И с Владом мы встретились вновь. Я предложила сама – как удивительно. А Влад согласился. Правда, вместо того чтобы перед ним извиняться, я Влада поблагодарила. За все те приятные мгновения, что он мне когда-то подарил. За мои подростковые годы, в конце концов. Как они прошли бы без Влада? За ветер в волосах. За заботу. За мой первый поцелуй. За то, что Влад полюбил меня когда-то.

Влад признался, что отказался, когда ему предложили продать секреты относительно меня. И я поблагодарила его вновь. А информатора мы так и не нашли, да и не то чтобы пытались особо…

Всю встречу Влад старательно отводил взгляд в сторону. И я его понимала. Но в конце он все же обнял меня, а я обняла его в ответ, чтобы, отпуская, почувствовать, как он навсегда от меня уходит.

Прежде чем развернуться, я словила его взгляд. Грозовое небо в его глазах было спокойное, ровное – и чужое.