Когда он шагнёт…

Тело липы делило церковь,
Но неделима церкви свеча.
Я на прогулку проулком гулким,
Шагом неспешным топчу печаль.
Мелкие грусти – конфетный хрустик.
Длинные сплины – клином сапог.
Стресс, апатия, обид братия —
Мне на каблук, на один зубок.
Цок-цок-цок!
Мимо машины нишами шума,
Кошки шныряют, листву шевеля,
Солнце – оконце небесного трюма,
Сонная Шамбала башен Кремля.
Шомпол Ивана, стражем налажен,
Вечным дозором вечер встречать.
Сверху из Гугла ладится кругло
К Русской равнине Москвы печать.
Ать-два-ать!
Запах особый, мягкий и сдобный,
Ляжет на лапы Гоголя львов.
Сквером тенистым скверна туристов,
Буча гремучих, скученных слов.
Выйду навстречу, раздвину плечи.
Здравствуйте, граждане важных Европ!
Раз вы с оказией здесь в Евразии,
Я покажу вам неведомых троп!
Топ-топ-топ!

Обычный человек

Легла божественная Нут
Над землями Кемет.
Живот и бедра, дивный спуд
В мерцании планет.

Изогнут ночи тонкий стан,
И рот полуоткрыт,
Волос чернильный океан
Коснулся пирамид.

Внизу струится древний Нил,
Тростник во тьме растет,
И видит сон, уткнувшись в ил,
Могучий бегемот.

Рамзес выходит на балкон
Без стражи и венца.
Горит угрюмый Орион
Над крышами дворца.

Его огни, как тайный знак,
Тому, кто посвящен.
Вздыхает призрачный Карнак,
И видит фараон,

Как на темнеющей волне
Танцующих стрекоз
Плывет к балкону весь в огне
Корабль забытых грез.

От палисандровых бортов,
От носа до кормы,
Он полон заповедных снов,
Смущающих умы.

Поддержит лишь на краткий миг
Балкона парапет
Стопу владыки всех владык,
Идущего на свет.

Рамзес займет высокий трон,
Отдаст приказ гребцам,
И устремится фараон
К мерцающим мирам.

А во дворце великий стон
И плач, и скорбный крик.
Ушел навеки фараон,
Властительный старик.

Тщедушный, маленький седой,
Оставленный ковчег,
Забытый храм, сосуд пустой,
Обычный человек.

Душа, приемля путь отцов,
Прольется из глазниц.
И станут тени черных псов,
И тени мудрых птиц.

Апоп недвижен, путь отверз,
К великому судье
Плывет властительный Рамзес
В сияющей ладье.

Но что случилось? Бог смущен,
С весами не спешит.
Ужель великий фараон
Имеет две души?

Одна – послушно предстоит,
Покорная земле.
Другая – в космосе летит
На звездном корабле?

В смятении древний пантеон,
И знает лишь ответ
Один лишь мрачный Орион,
Но он не скажет: «Нет».

И будет ночь являться в срок,
Сменяя свет дневной.
Струятся годы, как песок
В клепсидре мировой.

Забыты боги Та Кемет
И древний их закон,
Но как и прежде дарит свет
Созвездье Орион.

И, споря с вечной темнотой,
По венам звездных рек
Плывет беспечный и святой
Обычный человек.

Илла