Когда осенние печали. Часть 3.

— Для службы она уже старая, поэтому списана на заслуженный отдых. И домашний режим ей нравится гораздо больше… — наблюдая, как его псина охотно знакомится с Морозовым, Михаил невольно заулыбался. — Раньше жуликов охраняла, а когда я её забрал, оказалась очень даже семейной. Детей любит… Моему двоюродному брату десять лет, так она его просто обожает, и даже ночевать у них остаётся. Позавчера, когда Дима с Наташей заезжали, как раз была в гостях.

Со стороны могло показаться, что это неожиданное «собачье» отступление оба собеседника используют, как возможность подготовиться к предстоящему разговору. Злата первая решила, что пора оставить мужчин наедине. Она уже была знакома с Александром — это произошло после его с Анной юбилея, когда чуть не погиб Дмитрий. Поэтому, приветливо улыбнувшись, она решила вернуться на кухню.

— Вы проходите в гостиную, как будет готово, я позову, — кивнув мужчинам, она посмотрела на собаку и махнула ей рукой. — Берта, идём со мной! Я тебе что–то вкусненькое дам!

— Ну, иди к Злате, — Миша ещё раз погладил мохнатую собачью голову, потрепал за одно ухо, затем поднял взгляд на гостя. — А мы — в комнату… пока и нам что–нибудь вкусненькое приготовят.

…Сегодня, увидевшись с Михаилом, Морозов лишь пожал тому руку. Он чувствовал, что этого рукопожатия ничтожно мало, но обстановка не располагала к другим откровениям — усевшись в свой автомобиль, он ехал следом за машиной Мясникова. И вот теперь, оказавшись в Мишкином доме, он не торопился присаживаться на диван. Остановившись посреди комнаты, он ещё какое–то время вглядывался в лицо своего нежданного сына.

…Двое мужчин — один молодой, широкоплечий, крепкого телосложения, и второй — уже зрелого возраста, более худощавый, сейчас стояли, устремив друг к другу удивительно похожие лица и молчали.

…Александр не выдержал первым.

— Ну, здравствуй ещё раз… — он снова протянул Михаилу руку, и, когда тот пожал её в ответ, другую, свободную кисть положил на крепкое молодое плечо. Потом обхватил ею парня за шею, резко потянул на себя. — Здравствуй, сын…

* * *

Ужин был готов, но Злата так и сидела на кухне, стараясь не шуметь. Она понимала, что этих полутора часов, которые прошли с того момента, как Александр появился в их квартире, слишком мало, чтобы можно было прервать разговор отца с сыном, даже ради накрытого стола. Она невольно прислушивалась к тому, что происходило в соседней комнате — беседа была негромкой, и говорил, в основном, Морозов. Миша же лишь отвечал на вопросы, видимо, предоставляя возможность Александру высказаться первым.

Из долетающих обрывков фраз можно было сделать вывод, что беседа не имеет определённой нити — воспоминания более чем тридцатилетней давности то и дело сбивались на события сегодняшних дней.

— Я ведь уже третью неделю, как живу с этой мыслью… — Морозов сидел напротив Михаила, чуть подавшись вперёд и сцепив пальцы рук. — Понимаешь, столько лет прожил… жене ни разу не изменил… Да мне и в голову бы не пришло, что у меня может быть ещё один сын. То, что произошло с Алей… это было настолько внезапно, что и в памяти–то толком не осталось! Мы ведь и знакомы–то почти не были, я только имя знал… Пару раз на танцах встретились, она мне понравилась… — Александр слегка пожал плечами и чуть склонил голову, как бы вспоминая те дни. — Если честно, я и лица её сейчас не вспомню… помню, что симпатичная была, даже красивая… Я хоть постарше был, да всё равно — пацан пацаном. Что там в училище — одни парни, такие же, как я, девчонок только и видели в увольнительных. А тут — вывезли на картошку, вроде как на свободу выпустили, хоть и в пределах устава. Голову и снесло… — Александр на несколько секунд замолчал, едва заметно улыбнулся. — Я тогда на два часа из увала опоздал. Ну, и получил за это — два месяца без увольнительных. Алю, конечно, вспоминал, хотел передать ей записку с ребятами нашими, но оказалось, что она с девчонками уже уехала в город. Всё, что я о ней знал — это имя, институт и должность отца. Она как–то вскользь упомянула… — Морозов не стал дословно воспроизводить речь разъярённой Александры и её угрозы, решив ограничиться малой информацией. — Письмо бы написал, да куда? Ни адреса, ни фамилии. Все эти два месяца я только и думал, как найду её… А когда, наконец, вырвался на свободу, оказалось, что она за это время успела выйти замуж. — Александр медленно поднял глаза на Михаила. — Но я даже представить не мог, что то мимолётное свидание с твоей мамой обернётся таким вот сюрпризом… спустя тридцать два года.

— Я знаю о вас уже давно… — Михаил тоже чуть подался вперёд и сцепил пальцы. — Уже больше пятнадцати лет. Мать сначала скрывала от отца, что я не его сын… Но потом он сам догадался. А ещё через какое–то время мне всё рассказали бабушка и мамин брат. Он как раз и занимался вашим розыском.

— Но почему я ничего не знал?!