Когда осенние печали. Часть 3.

Этим же вечером, ужиная вместе с семьёй сына, Анна как будто впервые увидела себя со стороны — в кругу самых дорогих и любимых людей. Они часто ужинали вместе — то Анна приглашала детей и внуков на какое–нибудь любимое ими блюдо, то невестка звала их с Александром за вечерний стол. В их семье никогда не было ссор, и даже мелкие обиды забывались очень быстро — Анна могла только поворчать на сына или невестку, в крайнем случае — строго отчитать, а Наташа, та и вовсе старалась не создавать конфликтных ситуаций, а просто подчинялась воле свекрови, обещая «исправиться» самой и «исправить» Диму. Впрочем, эта воля распространялась лишь на здоровый образ жизни и заключалась в советах, как одевать детей и одеваться самим в холодную погоду, а заодно — как правильно питаться, ведь творческая жизнь Дмитрия и Натальи подразумевала разъезды, отсутствие завтраков, поздние ужины и обеды на ходу.

— Дедуська, домик постоись? — маленькая Анечка, забравшись под стол, уже карабкалась на колени к Александру. — Мама кубики купия… Постоись?..

— Ну, что ты дедушке поужинать не даёшь! — Валерка строго «одёрнул» сестрёнку. — Дедушка большие дома строит, настоящие. Ему не до твоих игрушек.

— Дедуська, постоись? — синие глазищи смотрели так умильно, что «дедуська» рассмеялся и крепче прижал к себе хрупкое детское тельце.

— Ну, конечно, построю…

— Дедушка-а… — сидящий рядом внук в свою очередь потянул Александра за руку. — А ты обещал меня в ледовый дворец своди–и–ить… ты сводишь?..

— Обещал — свожу, — дед свободной рукой потрепал Валеркину макушку. — Бабушку возьмём?

— Возьмём! — внук оглянулся на смеющихся родителей. — И маму возьмём, и папу возьмём…

— И меня мозьмём!

…А ведь всего этого могло не быть, разойдись они тогда с Сашей… И, хотя в их с Леонидом планы совместная жизнь вовсе не входила, разоблачение их как любовников могло произойти в любой момент. Простил бы её Саша?.. Скорее всего — да…

Но смогли бы они жить, как и раньше?.. Скорее всего — нет… Не было бы этого ощущения покоя и семейного тепла… И самого счастья под названием «Семья» тоже бы — не было.

Что будет, если эта тайная связь вдруг откроется сейчас, спустя столько лет?.. Страшно даже представить этот позор, настигший её в далеко не юном возрасте, на глазах у сына, невестки, внуков… А коллеги? Такие новости не остаются незамеченными коллективом… Но самое главное — Саша… Он верил ей всю жизнь, и она привыкла к этой вере… Её развенчание в его глазах будет подобно катастрофе вселенского масштаба… Это будет конец всему, что окружало её все эти годы, что окружает её теперь… Это будет конец и ей самой — как матери, как жене… просто — как женщине…

Кто знает, почему дело Лапина вновь заинтересовало следствие… Не верят в суицид?.. В таком случае, будут прорабатывать все версии и мотивы. Ревность — чем не мотив?.. Судя по сериалам, они докапываются до седьмого колена…

Раньше ей казалось, что всё очень просто… Теперь она видела ситуацию совершенно по–другому.

— Мам… — она даже не услышала, как её зовёт сын. — Мама!.. — Дмитрий смотрел на неё, улыбаясь, с противоположной стороны стола. — Ма–ма!

— Что, сынок?.. — Анна, наконец, очнулась от своих мыслей.

— Я спрашиваю, ты почему сегодня такая задумчивая? Не ешь ничего…

— Да так… — Анна Сергеевна смущённо махнула рукой, потом подхватила на руки подбежавшую к ней внучку. — Смотрю на вас всех… Как же хорошо у нас, ребята… Правда?

…Позже, помогая Наташе убирать со стола посуду, она снова погрузилась в свои мысли…

— Анна Сергеевна… — неслышно подойдя сзади, невестка тронула её за плечо. — Что с вами?

— Ничего… — старательно изображая удивление, Анна пожала плечами. — Всё хорошо, Наташенька.

— Я же вижу… — Наташа укоризненно посмотрела на свекровь. — Вы сама не своя… Что произошло?

Если невестку удалось кое–как убедить, что всё в порядке, то с Александром было уже сложнее. Вернувшись от сына, он сразу же усадил Анну рядом с собой на диван и положил руку ей на плечи.

— А-ань… — Морозов шутливо «боднул» её головой, — Ну, что случилось?! Ты что, из–за этой повестки так расстроилась?!

— Да, Саш… — понимая, что сейчас не сможет придумать какую–нибудь более–менее правдоподобную версию, Анна медленно кивнула. — Из–за повестки. Мне очень тревожно.

— Господи, Аня… — Александр рассмеялся, — Ну, вызвали и вызвали. Послезавтра съезжу, отвечу на все вопросы и вернусь. Какие проблемы–то?

— Ну, да… — она едва заметно усмехнулась. — Никаких проблем.

— А, может, ты боишься, что я теперь буду пятном на твоей безупречной репутации?! — супруг шутливо нахмурился и попытался заглянуть ей в глаза. — М–м–м?.. Анна Сергеевна?..

Услышав слова мужа о её безупречной репутации, Анна почувствовала, как давно уже забытая волна холода медленно окатывает всё изнутри. Она вообще не узнавала себя, как будто снова, много лет спустя, вернулась в дни своей юности, но именно в те дни, которые так тщательно забывала все эти годы.