Когда осенние печали. Часть 3.

— А что тут такого? — тот пожал плечами. — Аня не смогла… А я и раньше один приезжал. Чего ты спрашиваешь–то?..

— А не ври… — Пётр снова разлил по стаканам. — Один ты всего пару раз приезжал, и Аня тогда работала. А сейчас она в отпуске… Чего у вас случилось–то?..

— Да ничего не случилось… — Александр нахмурился. — Всё нормально, Петь…

— Врёшь ведь…

— Ну, вру…

Он уже понял, что Пёрт знает об их ссоре — видимо, рассказала падчерица, которая уже несколько лет жила в том же городе, что и Александр, и работала в творческом центре Дмитрия. Всех подробностей Алиса, конечно, не знала, но, бывая иногда у Морозовых, не могла не заметить перемен, коснувшихся обоих супругов.

Отпираться не было смысла… Саша вдруг почувствовал острое желание поделиться своей бедой… Он знал: от Петра никуда не уйдёт, тот даже родной жене не расскажет доверенную ему тайну…

Поразмыслив ещё с минуту, он решительно отставил всё ещё полный стакан и, облокотившись на расставленные колени, привычно сцепил пальцы рук…

— Вот такие дела, Пётр Николаич… — закончив свой рассказ, Морозов насупился и ещё ниже опустил голову. — Жили, не тужили… а оказалось, что я многого не знаю о своей жене…

— Да, Санька… — не проронивший ни слова Пётр только теперь решил подать голос. — Невесёлая ситуация… А я подумал, что это из–за твоего сына внебрачного у вас такое… Ну, и что ты теперь делать намерен?

— Откуда ж я знаю… Столько лет прожили… да и было всё давно… Вроде как руками махать поздно… — Саша тяжело усмехнулся. — Ну, ладно тогда, перед свадьбой… говорит, всё ещё любила того… Но потом–то уже был целый роман… Я ж ей верил, Петь… Безоговорочно верил… Она ж для меня была — всё! Да и не замечал я ничего, она всегда дома, ну, бывало, что на работе задержится, у кого не бывает?.. Я даже понять не могу — когда, с кем?!

— А оно тебе надо?.. — Пётр бросил на брата быстрый взгляд исподлобья. — Знать — когда и с кем… Ну, узнаешь… Что, морду бить пойдёшь через столько лет?..

— А чёрт его знает, Петька… — Александр снова сжал в руке стакан. — Сам не знаю… В душе — такая чертовщина… словами не передать. Я ж никогда в жизни не думал, что Аня способна на такое…

— Не думал… — Пётр хмыкнул. — Про такое никто не думает, Санька… Ты ж тоже не думал, что сын найдётся через столько лет?

— Не думал… — так и не выпив, Александр снова отставил полный стакан. — Только это — совсем другое…

— Да как сказать… Аня–то как отнеслась?.. — чуть прищурившись, Пётр пытливо уставился на брата.

— Нормально отнеслась… Скажу больше — это она первая обо всём узнала, а потом рассказала мне.

— Вот видишь…

— Другое это, Петь, понимаешь?.. Это — радость… Мишка — хороший парень, на нашу породу похож, на морозовскую…

— Так то тебе радость… Мне вот — радость, ещё один племянник… А Анне Сергеевне — радость ли?.. — Пётр для пущей убедительности прицокнул языком. — Вот то–то и оно…

— Да понимаю я! Только было всё до неё… Я ж ей не изменял, ни разу в жизни!

— Понимаю тебя, братуха… — тяжёлая ладонь Петра легла на плечо Александра. — Только и ты пойми… Жизнь — она штука сложная… Жили бы мы в раю, так никто бы и не грешил… А мы–то — на земле…

— Я всё умом понимаю… И люблю ведь её до сих пор… Только сломалось что–то, Петька…

— Ну, представь, разведётесь вы… — всё–таки осушив свой стакан, Пётр поднёс ко рту огурец — звонкий хруст разнёсся по предбаннику, опережая рванувший за огурцом из узкого горлышка банки пряный аромат. — Ну, а дальше — что?.. Ну, поделите квартиры–дачи–машины, разъедетесь…

— Да не хочу я никуда разъезжаться! — последовав примеру брата, Саша ограничился только закуской. — Ну, как я — без Димки, без внуков… Мы же одна семья, понимаешь?..

— Тогда чего тебе ещё надо?.. Ну, провинилась твоя Анна Сергеевна… Бывает, Санька… не у тебя одного…

— Говорю же — сломалось что–то… На дачу уеду — по дому скучаю… Домой вернусь — места себе не нахожу. Веришь — измучился… и сам измучился, и Аню измучил. Это она развод предлагает…

— Ну, может тебе это… — Пётр чуть понизил голос. — Бабёнку какую завести?.. Глядишь, и место найдётся… и душа уляжется… А там уже по обстоятельствам…

— Завести, чтобы отомстить?. — Саша недоверчиво покрутил головой. — Это, чтобы ещё больше грязи в душу натаскать?.. Нет, Петро, это, как говорит молодёжь, не мой случай…

— Зачем — грязь? А ты влюбись!.. — брат шутливо развёл руками. — Сколько тебе сейчас? Пятьдесят один?

— Скоро пятьдесят два.

— Да ты же ещё пацан! Посмотри вокруг, сколько бабёнок одиноких, только и ждут, кого пригреть!..

— Муторно на душе, Пётр Николаич… Какая тут любовь? Да и вообще…Однолюб я, Петька…

— И в кого ты у нас такой правильный?.. — Пётр добродушно усмехнулся. — Как же тебя сына–то внебрачного угораздило сделать?!

— Да вот… угораздило… Наваждение…