Когда осенние печали. Часть 3.

— Имеют, Аня. И живут распрекрасно, потому, что не занимаются мазохизмом. А ты пошла по этому пути. Тут даже с точки зрения мужского интереса ситуация проигрышная. Мужики, как ни странно, скорее прощают тех, кто держит хвост пистолетом и всё отрицает. Да ещё и его потом виновным сделает… А тех, кто лоб разбивает, вымаливая прощение, потом мутузят всю оставшуюся жизнь. Поверь моему опыту со стороны.

— А я уже согласна, чтобы мутузил… Только бы не уходил…

— Так тоже нельзя, Аня. Хотя на твоего Сашу это и не похоже, но в жизни чего только не бывает… Так что езжай в свой санаторий.

— Да, наверное, это будет лучше всего. Я уже так устала… В августе на работу выходить, а я выжатая, как лимон.

— Это у тебя депрессивное состояние. Пройдёт… Ты мне лучше скажи, зачем ты к Дзюбе–то ещё попёрлась?! Ей твоё прости до большого фонаря. Такие люди не меняются, Ань.

— Если бы ты её увидела, то не узнала бы. Спившаяся особа… Странно, что сын у неё такой… нормальный.

— Пусть скажет спасибо твоему Саше… Наверное, его гены…

Разговор с Нелли облегчения не принёс. Устроившись у телевизора, Анна смотрела на экран, но не понимала ни слов, ни действия. Из головы не шёл последний разговор с супругом. Теперь она, действительно, была согласна терпеть и его отчуждённость, и нарочитое спокойствие… Она готова была терпеть всё, лишь бы не терять последнюю, связывающую их с Александром нить.

…Из задумчивости её вывел звук открываемой двери.

— Анна Сергеевна… — Наташа торопливо прошла в гостиную и присела в кресло напротив. — Дима только что говорил с Александром Ивановичем… Знаете, почему, он не возвращается?

— Почему?..

— Он заболел. Просил вам не говорить… Но мы решили сказать… Диме там позвонили, он пока по телефону разговаривает, а я сразу — к вам…

— Чем заболел?!

— Он не сказал. Но мы думаем, что–то серьёзное, раз он выехать не может.

Звонки Галине и Петру никакой ясности не внесли: и брат, и сестра утверждали, что с Александром всё в порядке, ну, приболел малость, с кем не бывает?.. Однако тревога не покидала — Анне показалось, что они что–то не договаривают, к тому же, ни одна, ни другой не назвали точного диагноза, лишь отделались общими фазами.

…Номер Александра Анна набирала с замиранием в сердце…

— Со мной всё хорошо… — ей показалось, что муж нервничает, а, значит, говорит неправду.

— Саша, не скрывай… — от волнения пересохло в горле, Анна невольно сглотнула. — Что с тобой?!

— Да ничего, Господи!.. — он, действительно, нервничал, и это вселяло ещё большую тревогу. — Аня, я просто хочу побыть здесь подольше… А Димке скажи, что я ему уши оторву, чтобы не разглашал!..

Тон, которым разговаривал с ней Саша, был непривычным. Что думать, Анна не знала, и второй раз за вечер набрала номер Нелли…

— Не хочу тебя пугать… — выслушав Анну, Нелька заговорила абсолютно серьёзным тоном. — Но, возможно, у него кто–то появился. Все признаки налицо.

— Почему ты так думаешь?.. — чувствуя, как тело становится ватным, Анна уставилась невидящим взглядом на противоположную стену.

— Ну, потому, что, если бы он и вправду заболел, то сестра бы уж точно тебе сказала и диагноз, и прогноз. А так — всё очень туманно… Какое–то странное недомогание, при котором невозможно ни на самолёте улететь, ни на поезде уехать…

— Ну, может, он и вправду решил ещё погостить?.. Нет, Нель… Нет, на Сашу это совсем не похоже!

— Если решил погостить, то зачем врать про болезнь?

— А если и вправду заболел?.. Просто предупредил всех, чтобы не говорили? Нель, может, мне поехать к нему?..

— Ань, мне кажется, ты сейчас цепляешься за эту мысль, как за соломинку. Я бы тебе не советовала…

— Почему?..

— А, что, если моя версия подтвердится? Приедешь, а у него нечаянный интерес… и — что?.. Будешь там слёзы лить в три ручья вместо отдыха в санатории? Не вздумай! Если это так, то… — Нелли на несколько секунд замолчала, собираясь с духом, потом выпалила: — То пусть уж потешит своё оскорблённое достоинство! Поверь, вернётся другим человеком… Дай ему шанс, Аня!..

— А, если он, и правда, заболел?! Я должна быть с ним…

— А если нет?

— Ну, если нет… — Анна тяжело вздохнула. — Если всё так, как ты говоришь, что ж… Значит, вернусь назад…

— Анька, вот тебе мой последний совет: езжай лучше в свой санаторий!

…

…Отёк нижнего века уже прошёл, но оставшееся от синяка желтоватое пятно всё ещё проглядывало через загорелую кожу. Нетерпеливо вышагивая по дому, Александр то и дело подходил к зеркалу. Каждый раз он мысленно убеждал себя, что желтизны со слабым фиолетовым оттенком в центре синяка почти не видно, но отражение говорило об обратном. Ночной ливень подействовал на него как сеанс шоковой психотерапии, и единственная мысль, которая крутилась в его голове этим утром, была о немедленном возвращении домой. Он ещё не знал, как они встретятся с Анной, что скажут друг другу… что он скажет ей… Ясно было одно: ему нужно ехать.