Когда остался только ты

– Неужели тебе стыдно? Мне кажется, или ты понял, что хотел любви?

– Любовь? Ты думаешь, я сейчас поверю в эти сказки? Нельзя хотеть того, во что ты не веришь… это как ребенок, который хочет единорога, а потом понимает, что его нет и забывает о своих фантазиях.

– Но ты же любил… каждый раз пытаясь разорвать меня на части и отдать своей новой пассии. Именно поэтому я создала зеркало, чтобы быть в безопасности, а все эти трещины на стекле – попытки меня вытащить и снова кому-то отдать… даже под этой защитой я не могу чувствовать себя спокойно.

В ее глазах четко прослеживалась обида, боль и непонимание. Она старалась смотреть сквозь, чтобы скрыть слезы, так и норовящие вырваться из глаз. Душа чувствовала себя преданной и искренне боялась своего хозяина даже теперь, когда ей совершенно ничего не угрожало. Казалось, что Душа искренне любила своего владельца, а он ее не понимал… такая жуткая ситуация, когда человек отвергая существование любви среди людей, отверг и любовь собственную.

– Любовь между нами? Но ты же часть меня, это как минимум странно… – Актер понял, что происходит.

– Ты и себя никогда не любил, застряв в образе непризнанного гения и отвергнутого миром человека, эдакий серый кардинал собственной судьбы. Тебе казалось, что ты управляешь собой словно персонажем из игры, совершенно не жалея его. Это самое жуткое проявление жестокости!

– Я не был жесток и любил, раньше, давно…

– Был! Любил, пока весь твой мир не перевернула одна всего лишь женщина… десятки, сотни, тысячи кружились вокруг тебя! Но… ты зациклился на одной, я так и не понимаю почему, в ней же не было чего-то «сверх»?

– Ток… она словно электрический провод, который был мне необходим.

– Ток?! Я понимаю, что ты мазохист, но ее ток тебе не принадлежал и ты знал это!

– В этом и кроется любовь… впрочем, тебе не понять меня, ты часть, но не целое…

– Может быть ты наконец то попробуешь объяснить? Только давай без лишнего актерства, я не верю твоей игре.

– Любовь в понимании человека невозможна, по тому что в их мире все «есть любовь». Но, любовь она лишь там, где любят безответно, это единственное настоящее чувство, которое способно позволить понять всю ценность. Обоюдность есть корысть, корысть обмена эмоциями и удовольствиями, поддержкой и заботой, а любовь, как, впрочем, и дружба, заканчиваются там, где начинается выгода… – он вздохнул, словно наконец то смог освободиться от той ноши, что тяготила долгие годы.

– До сих пор любишь ее?

– Нет. Благодаря ей, я убил в себе чувства, абсолютно все чувства и эмоции. И знаешь, стало намного легче, – он снова сел на стул, опустил голову и замолчал. Его руки заметно дрожали, а глаза ходили из стороны в сторону, – есть закурить?

– В левом кармане, хоть это и запрещено.

Он достал сигарету и молча закурил. Вдумчиво рассматривая дым, с наслаждением втягивая его в себя и выпуская наружу. Это был единственный доступный и понятный для него способ концентрации, по обе стороны жизни, он остался неизменен.

– А что чувствовала ты рядом с ней?

– Твою боль, видела пустоту внутри и постоянное самоуничтожение. Алкоголь не имел той силы, которая была тебе нужна, а действовал абсолютно противоположно этому. Ты же всегда лгал, что он тебя успокаивает?

– Да, он усиливал воспоминания и ощущения, воскрешал чувства и эмоции, позволяя хотя бы на мгновение почувствовать себя живым.

– Одиноким, никому не нужным, талантливым автором? – усмехнулась Душа.

– Пусть будет так, если ты не видела этого здесь, то я не вижу смысла тебе объяснять.

– Ты слишком упрям и не видел ничего вокруг… я видела больше.

– Ты даже не знаешь, что я чувствую. Видеть и понимать, не значит знать человека… к тому же ты сама прекрасно знаешь, что большую часть жизни я играл свою роль. Выбирал ее и выкладывался на полную, что бы все поверили. Но…

– Тебе это быстро надоедало и ты менял амплуа.

– Именно.

– Странным было то, что я ни разу не угадала, где ты любил, а где играл… в какой-то момент даже действительно поверила, что ты женишься. – Она засмеялась, – и лишь спустя несколько недель поняла, что тебе просто было интересно изучить ее эмоции. Почему так?

– По тому что я ее не любил. Было комфортно, удобно, называй это как считаешь нужным, а изучение эмоций и реакций человека – мое маленькое хобби. Было. Там.

– Мне кажется ей было больно.

– Не верю. Это был прекрасный спектакль двух актеров, не более. Я видел ее насквозь, понимаешь? Она мне не доверяла, ни минуты времени, а слова – это просто слова, как и люди… все мы друг другу интересны, дружим, общаемся, но только до первого перекрестка.

– Как красиво ты изменился Сенеку, да еще и приправив Марком Аврелием… признаться честно, неожиданно. То есть, ты за всю свою жизнь любил только одну?

– Нет, просто у нее был самый сильный ток. Не исключено, что существует та, которая могла бы ударить меня сильнее.

– Удивительно, но я тебе впервые верю, Актер.

– Все кончено, нет смысла лгать уже, как мне кажется…