Когда отступит тьма

Роберт, должно быть, уже достиг тронного зала. Наверное, увидел ее брошенное пальто, догадался, куда она скрылась. Может, он в самом деле не в состоянии протиснуться в расселину, как она и надеялась.

Надежда эта казалась слишком шаткой, но другого объяснения не было.

Эрика продолжала двигаться, решив не останавливаться, пока не достигнет тупика. Или покуда не истощатся воля и силы.

Она сделала рывок, начиная второй ярд пути, и ощутила, как рука брата сомкнулась на ее ноге.

Пол Элдер заколебался возле тепличных помидоров. По два девяносто девять фунт. Дороговато.

Но Лили любит помидоры, не дряблые, обычные в это время года, а сочные, налитые, как эти.

Выбрав четыре помидора, Элдер положил их в корзинку с покупками. Лили он теперь не отказывал ни в чем.

Элдер неторопливо двигался по узким проходам магазина Уолдмена, высокий, патрицианского вида, с редеющими седыми волосами и гордым, изборожденным глубокими морщинами лицом. На нем были пиджак, белая рубашка с галстуком. Привычка быть одетым строго въелась глубоко. Иногда по утрам он машинально тянулся к отглаженному синему мундиру под пластиковым чехлом, потом вспоминал, что теперь штатский.

После обеда с Коннором Элдер занялся хозяйственными делами, купил новую занавеску для душевой — он теперь пользовался ванной для гостей на первом этаже, чтобы находиться поближе к Лили, потом зашел в банк и, наконец, за продуктами. Каждое дело занимало больше времени, чем необходимо, так как приходилось останавливаться для разговора почти со всеми встречными.

Горожане знали Элдера, искали его общества — в последнее время, казалось, больше чем когда-либо. Словно бы тревога, вызванная убийством Шерри Уилкотт, пробудила у людей детскую потребность в успокоительных словах от кого-то старшего, авторитетного.

Положив в корзинку все, что значилось в небольшом списке, плюс еще кое-что, например, помидоры для жены и замороженный вишневый пирог для себя, Элдер направился к кассе. По пути взял свежий номер городской газеты «Реджистер», глянув на заголовок.

Очередное сухое сообщение, что в единственном уголовном деле, которое волновало горожан, никаких новых версий.

Элдер встал в очередь, поздоровался со стоявшей впереди миссис Дойл. Снова отказалась от диеты, судя по количеству коробок с мороженым и пирогами в ее тележке. Раньше она не ела много, но после того как ее Джимми отбился от рук, начал устраивать поджоги, портить школьное имущество и, наконец, оказался в колонии или как там теперь называются эти заведения...

Элдер вздохнул, слегка удивленный этим свободным потоком мыслей. Да, он знал этот город, знал как свои пять пальцев.

Собственно, знал о нем, и в особенности об одном его аспекте, больше, чем хотелось бы.

Но эта кошмарная история произошла много лет назад. Незачем больше думать о ней.

К тому же полицейские всегда видят темные стороны жизни. Ему вспомнилась прошлогодняя поездка в Филадельфию, где знакомый сыщик из отдела расследования убийств устроил ему экскурсию.

«За вот этим зданием, — рассказывал он, — мы как-то обнаружили торс женщины. Один только торс. Опознать убитую не смогли и назвали Шейлой в честь девицы из отдела личного состава — одни груди, без мозгов. Дело это так и не раскрыли...

Рядом, в этом отеле, мы взяли серийного насильника. Он одевался коридорным, женщины открывали ему дверь. Так сказать, обслуживание в номере...

А вот здесь...»

Отвратительная экскурсия, но Элдер был доволен ею, думал, что ничего подобного не может произойти в его маленьком, захолустном Барроу.

Разумеется, это было до убийства Шерри Уилкотт, положившего конец его тщеславию.

Он подошел к кассе, разгрузил корзинку. За кассой сидела Дженнифер.

— Добрый день, шеф.

Все в городе по-прежнему обращались к нему так, хотя он всеми силами старался положить этому конец.

— Как себя чувствует миссис Элдер? — спросила девушка, сочувственно улыбаясь.

— День ото дня лучше, — ответил он с грубоватой веселостью. — В два счета поправится. — Понизил голос до шутливого шепота: — Лично я думаю, у нее это притворство. Привыкла к легкой жизни, поскольку я у нее мальчик на побегушках.

Эта ложь далась легко. Элдер привык защищаться от жалости юмором.

Дженнифер засмеялась. Это была пухленькая девушка с круглым лицом и толстыми пальцами, из таких получаются хорошие жены, если удается найти взрослого мужчину, романтические фантазии которого не целиком сформированы девицами на обложках и разворотах журналов.

— Слегка поволновалась сегодня, — сказала Дженнифер, принимаясь осматривать его покупки.

— Вот как?

— Приезжал он.

Она говорила о Роберте. Делая такое ударение, девушка неизменно имела в виду его.

— Да? — У Элдера в душе шевельнулось дурное предчувствие, как всегда при разговоре на эту тему. — Давненько не появлялся.

— Угу. Больше месяца, наверное. Мы уж решили, он покупает продукты где-то в другом месте. И ничего не имели бы против. Такойжуткий тип.

— Просто другой, Джен.