Когда отступит тьма

Полицейские — наверняка союзники охотницы, Харт и Вуделл, — должно быть, рассказали Чарли о допросе. Вот почему парень так пристально вглядывается в него, вот почему дробовик не опускается.

— Заглянули двое патрульных, — ответил Роберт, — спрашивали, не слыхал ли я в лесу стрельбы. Но не сказали, что кто-то из их коллег убит. Какой ужас.

Это представление, казалось, подействовало на зрителя. Чарли опустил на несколько градусов ствол дробовика.

— Собственно говоря, — сказал Чарли, слегка успокоясь, — она не убита.

Роберт захлопал глазами. На его лице, он был уверен, не отразилось ничего. Однако внутри что-то оборвалось. Он оставил охотницу, считая ее мертвой, но она не умерла.

— Она, — повторил Роберт, ухватясь за эту безопасную тему. — Значит, то была женщина?

Его явное удивление, казалось, рассеяло последние сомнения Чарли. Дробовик повис вертикально, не создавая больше барьера между ними.

— Да. — На лице Чарли появилась легкая, глуповатая улыбка. — Ее зовут Вики. Она очень славная. Вики Данверз.

У Роберта мелькнула мысль, что имя Вики совершенно не годится для охотницы, даже для ее лазутчицы. Эту девушку следовало назвать Кинфия или Диана — другими именами Артемиды, единственной настоящей богини.

— Не знаешь, поправится Вики? — спросил он, в каждом слоге вопроса звучала искренняя озабоченность.

— Не знаю. Когда я слышал о ней последний раз, она все еще была в операционной.

Голос парня дрогнул на последнем слове, и Роберт догадался, что он томится от любви к своей Вики. Он был ее рабом, еще одним обожателем этой шлюхи, и потому опасным.

— Понятно, — сказал Роберт и сделал шаг вперед. Теперь его и Чарли разделяло шесть футов.

— Все-таки она выкарабкается. Должна.

— Да, — кивнул Роберт, — выкарабкается.

Конечно, так и получится. Он упустил возможность убить охотницу в ее человеческом облике, поэтому ее могущество не перешло к нему, а тотем, который он носил с такой гордостью, был бесполезным для него, побрякушкой, посмешищем.

Рука Роберта невольно потянулась к распятию, чтобы сорвать его с шеи, потом отдернулась назад.

Слишком поздно.

Чарли увидел распятие.

В его глазах появилось кое-что. Внезапная колючесть. Сосредоточенность. Узнавание.

Чарли знал, что тотем принадлежал ей.

Он взглянул в лицо Роберту, и на какой-то миг глаза их встретились.

Дробовик стал подниматься.

Но Роберт оказался быстрее. Он выхватил револьвер охотницы из-за спины и выстрелил с расстояния в шесть футов.

Лицо Чарли сморщилось, пуля раздробила ему переносицу, и он повалился, подергивая руками и ногами.

Роберт выстрелил в него снова, потом еще раз, и парень замер. Вокруг него распускались черные пятна крови, глянцевитые, будто лепестки цветка.

Мертв. Там, где была жизнь, остался лишь ее сырой материал, лишенный таинственного оживляющего субстрата.

Роберт почувствовал, что дрожит, не от холода, не от запоздалого страха. Сотрясала его какая-то страсть — да, страсть, это слово означает и радость, и страдание. Он бурно радовался крови, которую пролил, вдыхал ее медный запах, голова его кружилась от ликования. Но вместе с тем и скорбел, поскольку Чарли был всего-навсего игрушкой той, кому служил, капризно выбранной и равнодушно отвергнутой. Его ничтожная жизнь была выброшена, словно объедки со стола, для насыщения утробы судьбы.

Стоя над своей жертвой, тяжело дыша, Роберт сунул револьвер обратно за пояс и произнес молитву о Чарли, чтобы душа его поскорее попала в Аид, чтобы он мог испить забвения и утратить всякую память об этой жизни.

Потом его поразила неприятная мысль. Он оставил охотницу, сочтя ее мертвой, а она оказалась жива.

Может, и этот притворяется мертвым?

Он опустился на колени, приподнял Чарли и коснулся его шеи, проверяя, есть ли пульс. Пульса не было.

Ну и отлично. Отлично.

Парень мертв, не мнимый труп, как Вики Данверз.

И никто не заподозрит его в этом преступлении. Как это возможно? Если он не ошибся в Конноре, то за лачугой кто-то наблюдает, может, в эту самую минуту докладывает по радио или сотовому телефону: «Он по-прежнему здесь. Я не видел, чтобы кто-то выходил, и грузовик на месте».

Полицейские сами подтвердят, что он провел ночь в лачуге. Как его тогда обвинят в убийстве Чарли — или Эндрю, которое последует вскоре, или Эрики, когда ее вынесет на берег ручья со вторым ртом, растянутым в улыбке под подбородком?

По милости судьбы у него уже есть алиби на время исчезновения Эрики. Теперь алиби на ночь ее смерти ему обеспечат его враги.

Он выпустил Чарли, труп с глухим стуком ударился оземь. Из бокового кармана пальто что-то выпало, звякнув об асфальт. Еще один тотем? Роберт поднял эту штуку.

Просто-напросто кольцо с ключами, разочаровывающе земная вещь.

Он хотел выбросить ключи, но тут ему пришло в голову, что у Чарли должна быть машина. Хотя до обрыва можно дойти пешком, на машине будет быстрее, а время, обычно не заботившее его, сейчас было крайне необходимо.

Он должен прибыть на место встречи, и поскорее.