Когда отцветают розы

— Меня четыре раза таскали на опознание трупов. Брэда среди них не было.

— Боже, — пробормотал Энди, — то-то ты повеселилась.

— Хотя в двух случаях некоторое сходство имелось.

— И если моя догадка верна, это не могло не распалить твоего воображения? Отсюда и загадочное видение.

— Это был Брэд. Это было самое худшее из того, что я опасалась увидеть. Мы с тобой разглядели разное, и Ларри, наверное, тоже, но если он действительно убил Брэда, то…

— …его видение было не менее страшным, чем твое, но по другим причинам. Однако, рассуждая таким образом, ты ходишь по замкнутому кругу. Он увидел нечто, потому что имел на то причину.

— Согласна, — Диана выдавила из себя подобие улыбки, — но почему я должна воспринимать это как утешение?

— Потому что это не был мстительный дух твоего брата. Тебе лишь пригрезилось то самое страшное, что могло с ним случиться.

— Звучит как сюжет из глуповатой мелодрамы, — нахмурилась Диана. — В реальной жизни так не бывает.

— Бывает всякое. Почитай литературу о коллективных галлюцинациях и массовых психозах. Сотням людей одновременно может померещиться видение Богоматери или профиль Элвиса Пресли на дверях холодильников.

— Не вижу здесь ничего общего.

— Это смотря на какие авторитеты ты будешь опираться. Я далек от того, чтобы придерживаться догм в вопросах, которые непосильны и для лучших умов человечества, — Энди шумно вздохнул и потер лоб. — Есть ли необходимость говорить тебе, какова альтернатива? Это идея охоты за привидениями, которую ты с гневом отвергала совсем недавно. Или все-таки предпочтем остановиться на версии коллективной галлюцинации? Так удобнее, рекомендую. И мне было бы проще, если бы несколько часов назад мне не случилось видеть то же, что и тебе.

Поначалу Диана не поняла, что он имеет в виду, а потом напряглась и изумленно уставилась на него.

— Так ты видел?..

— Да. Нам надо еще поговорить, но не сейчас, — он заторопился, услышав голоса Уолта и Мэри-Джо, которые нарочито громко извещали их о своем приближении, — потом, когда будет возможность остаться наедине.

Стоило однажды разбудить в Мэри-Джо покровительственные инстинкты, и он уже не знал удержу. В чай она положила столько сахара, что пить его оказалось практически невозможно. Когда Диана поперхнулась, Мэри-Джо наставительно сказала:

— Выпей залпом. Сахар — лучшее средство от нервных потрясений. Потом я уложу тебя в постель.

Диана не стала спорить. Лучше продолжать изображать робкую овечку, чем объяснять подлинную причину своего страха…

Мэри-Джо, должно быть, подмешала ей в чай снотворное, потому что Диана проснулась на следующий день только после обеда и все еще зевала, встретившись с Энди для разговора, намеченного накануне.

— Как романтично, — заметила она. — Розовый сад при закатном солнце. Ты не мог найти более подходящего места?

— До заката еще далеко, а розы не цветут, и все заросло сорняками, некоторые из которых обладают весьма неприятными свойствами. Если ты действительно намереваешься присесть прямо на траву, завтра можешь обнаружить воспаление на кое-каких частях тела. Возьми вот складной стульчик. Специально для тебя принес.

Диана послушно села и, еще раз зевнув до боли в ушах, сообщила:

— Мэри-Джо меня чем-то вчера отравила. Сама я никогда не принимаю снотворное, после него не проснешься целый день и голова тяжелая.

— Это заметно, — сыронизировал Энди, наклонился и начал ковырять валявшейся рядом тяпкой среди травы. — Хотя тебе нужен был полноценный, спокойный сон.

— Я здесь всегда хорошо сплю.

— Имеется в виду без сновидений, — уточнил Энди.

— Мне и не снится ничего дурного, только…

— Что?

— В том сне не было никакой связи с этим домом. — Она не желала вдаваться в детали своих отношений с отцом и потому быстро закончила фразу: — Так, какие-то люди танцевали и смеялись под красивую музыку среди роз.

— Что за люди?

— Не помню, — ответила Диана раздраженно. — Не пытайся анализировать мои сны, Энди. Они не имеют никакого отношения к…

— Откуда ты знаешь? — Энди уселся на траву и как жезлом взмахнул тяпкой. — Музыка, розы, танцы. Нет ли здесь некой системы? По крайней мере, музыка нам может кое-что подсказать. Я, кстати, определил, что это была за мелодия.

— В самом деле?

— Угу. Это Боккерини. Менуэт из его струнного квинтета. Менуэт, — сказал он с интонацией учителя, — это, да будет тебе известно, такой танец. Так, музыка, танец, а как же розы?

— Два или три раза мне почудился во сне аромат роз. Однако обман обоняния…

— К дьяволу! — прервал ее Энди. — Неужели я должен все это вытягивать из тебя точно клещами? Перестань сопротивляться. Мы вдвоем пытаемся выстроить подходящую случаю теорию, а не готовим лекцию для Общества оккультных наук. Всему можно найти логическое объяснение, но нам это не удастся, если мы не обсудим все до последней детали.