Когда оживают Тени

— Ты слышишь меня парень? А? Умом тронулся, спрашиваю? — вновь гаркнули на ухо. Шершавая ладонь больше похожая на чью-то скрюченную лапу шлепнула по щеке.

Моргнув, я сообразил, что не падаю потому, что меня держат на вытянутой руке, схватив за ворот куртки. И держит не кто иной, как старый знакомец Мерти.

Как бродяга оказался рядом, я не сознавал. И так ли важно? Я все равно не чувствовал. Мог сидеть где-то в соседнем пабе, травить истории и сказки, неторопливо накачиваться ромом. А потом увидел, подошел. Другое дело зачем?..

Отогнав противную тошноту, я с трудом сфокусировал взгляд на туату, огляделся.

Хорошо одно. Никто вокруг не запаниковал, люди вели себя как обычно. Если нечто и заметили, то списали на выходки шутников перед Самайном. А повторного общения и с Инквизицией хотелось бы избежать.

Мерти же со времен последней встречи почти не изменился. Такой же высокий и нескладный старик в латанном-перелатанном плаще с капюшоном и длинным тканевым свертком за спиной. Такой же грязный и неопрятный, благоухающий мочой, перегаром и Люцифер знает чем. Кустистые брови, перья-волосы, загнутый клювом нос и глубокие морщины, прорезающие плотную кожу как трещины камень.

Вот странных глазах, смахивающих на глаза сов с древних картин, не осталось ни капли пьяной поволоки или безумия. Лишь трезвая холодная ярость, неприязнь и… удивление?..

— Что… что такое? — едва просипел я.

— Это мой вопрос, — фыркнул туату. — Что ты тут устроил? Нельзя же Мерцать и уходить в Тень прямо на глазах у честного люда! Да без защиты. Или ты решил изощренно покончить с собой? Раствориться? Лучше б ножом по горлу чикнул, быстрее и надежнее. А то призраком обернешься, будет нервы трепать живым.

— Что-о? — в конец ошеломленно переспросил я. — Мерцать? В Тень?..

— Ну да, — проворчал Мерти. — Ты исчезал. Прям натурально посреди площади. Сомневаюсь, что тот, кто наградил тебя оной поганой силой, выдал инструкцию по Переходу. А без нужных знаний попасть на зуб призрачным тварям — как штаны обмочить. Признайся, парень, на артефакт какой позарился? Красивую древнюю безделушку купил? Подарили?..

Мерти резко наклонился и всмотрелся в мои глаза, его ноздри хищно раздулись, будто принюхиваясь к чему-то.

Не знаю, что ошеломило больше — случившееся, или что безумный бродяга обрел разум и трезвость. Но я потерял дар речи, и мог лишь беспомощно хлопать глазами. Но более же смутило то, что я все-таки уловил эмоции. Смутные, искаженные, хорошо спрятанные, но уловил — недоверие, какое-то узнавание и застарелая злость.

— А-а-а… протянул туату, отчаявшись добиться от меня ответа. — Да какая разница? Нет их больше. Как и нас почти нет. Так на что оно мне, старому болвану? О чем беспокоюсь?.. Стакан хорошего пойла разбил из-за тебя, кретина.

Отпустив воротник, Мерти развернулся и шатко побрел к входу в ближайший паб, гостеприимно распахнувшего двери прямо на площадь. А я еще пару секунд ошалело смотрел вслед. Затем мотнул головой и решительно направился следом.

Погоня за бандитом, безусловно, дело важное. И спасение Проныры тоже. Но если я прав, то приятеля не убьют в самое ближайшее время. Будут допрашивать. Возможно, пытать. Однако во-первых, я знал, где искать. А во-вторых, надеялся успеть, прежде чем палачи созреют для членовредительства.

Разобраться же в произошедшем требовалось немедленно. А у Мерти имелись ответы на вопросы. Явно видел когда-то нечто подобное, знал, что происходит.

— Два стакана рома! Лучшего! — сказал я выскочившему навстречу официанту. Прошел в угол и уселся на мягкий диван за стол в углу, в аккурат напротив Мерти, и мельком осмотрелся.

Уютно. Не самое роскошное заведение, но уютно. И главное — тепло. Отделка под дерево, кованные люстры на цепях под потолком, массивная стойка с богатым ассортиментом в баре. Много цветастых занавесок, подушек, гербы Старших Домов, репродукции картин, фальш-окна с искусно нарисованными пейзажами лугов и садов, безоблачного неба. В углу на высоком табурете сидела молоденькая девушка в свободном платье и старательно играла на флейте… так бы, наверное, выглядел старинный трактир из того мира, что мы потеряли.

— Ностальгия? — спросил я.

— Если и так, тебе какое дело? — проворчал бродяга. — Имею право на старческие чудачества.

— В юности и вода слаще, — сказал я. — Мы ценим вещи, напоминающие о счастливых временах.

— Да что ты понимаешь? — едко ответил Мерти. — Однодневка!

— Может, и ничего, Аэс Ши, — примирительно произнес я, подняв руки. — Но надираться в сопли, конечно же, лучше со вкусом. Элегантно. И чтоб душа радовалась. Не все ж по дрянным кабакам ошиваться. А в моем случае неплохо бы согреться. Так почему не совместить?

По моему кивку вышколенный официант поставил перед бродягой и мной по стакану с ромом, корзинку сладких палочек из сахарных водорослей, миску льда. Прибрал осколки разбитой посуды и пятно пойла, получил оплату и испарился из зоны видимости. Мерти же мрачно посмотрел на угощение, перевел взгляд странных глаз на меня и криво ухмыльнулся.

— Ты опоздал парень. Я… того… как ты выразился в сопли.