Когда падают звезды.

После визита родных прошел месяц, зима приближалась стремительней, чем хотелось. Облачившись в меховую жилетку, теплые штаны и сапоги, Майя вышла из дома. У герцога, как всегда в последнее время, было слишком много дел, чтобы проводить время с ней. Рисовать не получалось — не хватало терпения, а от домашней обстановки уже изрядно подташнивало. В такие моменты, обычно спасала прогулка по морозным просторам. Так должно было быть и в этот раз.

Майя зашла в конюшню, улыбнулась обычно приветливому конюху. Не желая отвлекать его от работы, сама зашла в один из загонов, вывела фыркающего Тень в проход.

— Леди Майя… — на смену приветливости, пришла какая-то странная неуверенность. Мужчина мял в руках шляпу, переступал с ноги на ногу, избегая смотреть ей в глаза.

— Да? — она погладила по морде нетерпеливого любимца. Конюх преграждал им дорогу.

— Вам велено коня не запрягать, — от удивления Майя открыла рот.

— Что значит, коня не запрягать, кем велено?

— Его светлость велели, что если герцогиня в конюшне появится, коня не запрягать и самой не давать, и просили, чтоб вы к нему зашли.

Удивление сменилось сначала шоком, а потом негодованием. Вручив ни в чем неповинному конюху вожжи, Майя помчала обратно к дому. Чтобы выместить весь гнев на том, кто этого заслужил.

Опять без стука она ворвалась в кабинет. Герцог стоял у стеллажа, держа в руках раскрытую книгу.

— Почему мне запрещено брать коня? — она не собиралась ходить вокруг да около, слишком была раздражена.

Дэррек закрыл книгу, не спеша поставил ее на место, заставляя Майю нервничать еще больше, и только потом ответил.

— Я так решил, — его спокойствие — вот что в последнее время нервировало ее больше всего. В то время, как в ее мыслях и чувствах бушевал ураган, он умудрялся оставаться спокойным.

— Прекрасно. Но хочу вам напомнить, ваша светлость, Тень принадлежит мне, и вы не вправе запрещать мне пользоваться моим имуществом!

— Я запрещаю не пользоваться имуществом, я запрещаю жене ездить верхом, на это я имею право? — когда она обращалась к нему «ваша светлость», это был верный признак грядущей бури.

— Это легко исправить, — все чаще в ее голове появлялись мысли о том, что им обоим лучше было бы развестись. Она его любила, но в то же время, наступали моменты, когда не могла даже смотреть в его сторону, боясь, что нагрубит. А зачем это нужно ему, да и ей?

Не обращая внимания на ее ответ, Дэррек подошел, стряхнул с меха все еще оставшиеся там снежинки, такие же, как и на непокрытой голове. Но дотронуться до волос она сейчас не даст, Дэррек знал точно — увернется, шипя о том, что он вечно портит ей прическу.

— Скажи мне, голубка, как ты относишься к детям? — Дэррек чуть склонил голову, ожидая ответа.

Майя посмотрела на него как на сумасшедшего, но все же ответила.

— Я отношусь к детям спокойно. А как еще? Скоро мама родит, и я проведу с ней и братом или сестрой достаточно времени, — про себя она добавила, что заодно отдохнет от него.

— А как ты относишься к своим детям? — в уголках губ заиграла улыбка.

— У меня нет детей, если вы, конечно, не в курсе, — неужели ему нравится смотреть на то, как она выходит из себя, и именно поэтому, он задает такие глупые вопросы?

— А к будущим? — он скользнул рукой под меховой жилет, накрывая теплой ладонью незаметный еще живот.

Несколько секунд Майя непонимающе и все так же раздраженно смотрела на мужа, но потом перевела расширенные глаза на его руку.

Ях, а ведь она полнейшая дурра! Не может быть. Она даже подумать не могла, но откуда тогда знает он?

Дэрреку сказала о том, что он скоро станет отцом еще мама, тогда, прощаясь перед отъездом. Откуда она узнала, он не имел ни малейшего понятия, но после ее слов стал присматриваться к жене внимательней. Сначала ему даже показалось, что мама ошиблась, хоть он и понимал, что увериться в этом не получится так скоро. Но вот уже несколько недель сомнений в ее правоте не осталось. Майя изменилась, часто раздражалась, иногда плакала без причины, а когда он заставал ее за этим занятием, просто сбегала. Уже трижды намекала, что не прочь была бы развестись. Перестала заказывать на ужин свой любимый сыр, который, по ее словам, в последнее время совсем испортился, хотя этих изменений Дэррек не заметил. А вчера утром, стоя у трюмо, она взяла в руки флакончик своих любимых духов, смочила пальчик, и прежде чем поднести к шее, решила понюхать, потому что и этот запах, как ей показалось, испортился. Дэррек успел подхватить жену уже почти у пола. Она потеряла сознание. Устроив ее на кровати, он сам отправился за врачом. Тот, завидев на пороге растерянного герцога, перепугался больше мужчины. Как оказалось зря. Герцогиня беременна, а значит, ему стоит готовиться к тому, чему он уже и так стал свидетелем. Майе врач свой диагноз не объявил, только прописал больше отдыха, прогулок на свежем воздухе и витаминов. Радостное же бремя сообщить будущей маме о пополнении легло на мужа.

— Как? — поверх его руки легка ее маленькая ладошка. Раздражение куда-то делось.