Когда пересекаются орбиты

Она снова закрылась подушкой, я бережно наложил мазь, любуясь складочками её нежного тёмно-розового лона, она не могла скрыть возбуждения, клитор набухал прямо на моих глазах, я не удержался, наклонился к нему, провёл языком, она застонала, свела колени вместе, зажав мою голову, но уже было понятно, что она меня хочет, хочет новых ощущений. Стесняется своих чувств, истекает сладкой влагой. Я лизал её, прикусывал, мял губами, то нежно, то чуть более жёстко, она очень быстро достигла оргазма, задёргалась под моим лицом, пытаясь отодвинуть его руками, потому что не в силах была терпеть эту сладчайшую муку.

Я стянул шорты, убрал подушку с её лица, перевернул на живот, лёг сверху, руки просунул под неё, одной сжимая её грудки и теребя соски, другой наглаживая клитор, принялся тереться о её тугие ягодицы затвердевшим стволом, всё быстрее-быстрее, пока не кончил, не облегчил страдания моего измученного члена, она кончила вместе со мной, судя по тому, как одновременно с моим вырвался страстный стон из её груди, а тело взвилось и опало, вздрагивая в конвульсиях. Да мы с ней на одной волне, она действительно моя девочка… Снова отнёс её в душ и с наслаждением намыливал. Она избегала смотреть мне в глаза, боролась со своей стыдливостью, всё ещё пыталась прикрываться руками, я с улыбкой отводил их в стороны, опять возбудился, поднял её личико за подбородок, чтобы вынудить её смотреть на меня, но она тут же зажмурилась, взял её руку, положил на мой ствол. По её телу пробежала дрожь.

– Давай, малышка, теперь ты. Ручкой или губками, чем хочешь, но доставь ему удовольствие, он для тебя потрудился.

Она провела по члену нежными пальчиками, я почувствовал, как от наслаждения в нём бешено пульсирует кровь.

– Видишь, он совсем не страшный, любит ласку и умеет доставлять блаженство, – шептал я, ловя себя на мысли, что рядом с ней выражаюсь так, как не подозревал, что умею… Фея. Околдовала меня… Я обучу её сексу, она станет феерической любовницей… Столько страсти в этом разбуженном мною вулкане.

Она робко потянула крайнюю плоть вверх, полностью обнажив головку, я громко застонал.

– Больно? – испуганно отдёрнула она руку и, открыв глаза, посмотрела на меня с состраданием. Я вернул её руку на место, едва выговорил:

– Продолжай…

Сам же зафиксировал её взгляд своим, привязал к себе, не отпускал, пока она двигала своей нежной ручкой по моему стволу, всё убыстряясь, ориентируясь только на расширение моих зрачков, лишь когда из меня опять вырвался утробный рык, посмотрела вниз, как извергается сперма, смешивается со струями воды и утекает в сливное отверстие.

Потом подняла на меня свои прекрасные глаза, я тяжело дышал.

– Вы не предохранялись, что будет, если я вдруг забеременею? – опять спросила она, по-прежнему на «вы» и по-прежнему волнуясь за то, что я несколько раз излил в неё своё семя.

Несколько часов назад я бы не задумываясь ответил: «Сделаешь аборт, делов-то», но не теперь, теперь мне пришлось задуматься над этим. И над тем, сколько моих наструганных в разных частях света детей топчет эту греховную землю. Посмотрел в её вопрошающие, ждущие ответа глаза, глаза юной девушки, ждущей ответа от взрослого мужика, который, по идее, предназначен природой для её защиты от трудностей и опасностей этого мира.

– Не предохранялся, прости… Я с тобой совершил много ошибок… Могу лишь обещать, что поддержу тебя в любом твоём решении, если вдруг случится то, чего ты боишься.

На нас продолжала литься тёплая вода, Вита больше не прикрывалась руками, стояла передо мной обнажённая и прекрасная, как античная статуя, совершенное произведение искусства.

– Зачем вам столько татуировок? – спросила вдруг совсем по-детски.

– Не нравятся? – усмехнулся я. – Скажи, какой ещё близости ты ждёшь, чтобы начать говорить мне «ты»?

В её взгляде опять появилось смущение.

– Не знаю…

Я выключил воду. Обмотал её большим полотенцем и перенёс на постель. За окном уже совсем рассвело.

– Ты что по утрам пьёшь? Чай, кофе, сок? И то и другое? И что хочешь, чтобы я приготовил?

– Вы… будете кормить меня завтраком? – удивлённо спросила она, не делая попыток выбраться из махрового кокона.

– А ты думала, я буду морить тебя голодом?

– Я пью кофе с молоком без сахара. И… очень-очень хочу есть.

Блин. Мучаю девочку сексом, а она, поди, не ела уже больше суток.

Глава 3

Я снова натянул шорты, пошёл готовить завтрак. Пожарил яичницу, сделал бутерброды, кофе, как она любит, поставил всё на поднос и отнёс ей на кровать, понимал, что сидеть ей больно, так что пока буду кормить мою девочку с подноса.

– Спасибо, – пробормотала она. Я видел, что она не ожидала от меня такой предупредительности, была этим тронута. – Вы так и не сказали, как вас зовут…

– Потому что ты так и не сказала мне «ты».

Она покраснела, так мило, так по-детски, взмахнула своими длиннющими ресницами.