Когда плачут драконы

— Как мне отблагодарить тебя? — глубоким проникновенным голосом спросил Дарре. — Ты столько счастья мне уже подарила и теперь вот.. такое чудо!

— Наше общее чудо, — напомнила Айлин, чувствуя, как уходят страхи и волнения. Она ведь беды боялась не из-за себя — из-за Дарре. Обязана была справиться и не причинить ему новой боли. И милосердные богини воздали ей за эту искреннюю заботу. — Без тебя не получилось бы ничего.

Дарре опустился перед кроватью на колени. Аккуратно перехватил дочь одной рукой, а второй дотронулся до лица Айлин, с невероятной чуткостью убирая присохшие к вискам прядки волос. Айлин прикрыла глаза, ластясь к его ладони и ощущая, как утихает боль и отступает усталость. Это Дарре был самым большим чудом в ее жизни. И уж точно не должен был чувствовать себя обязанным.

Малыш у ее груди, словно поддавшись всеобщему умиротворению, причмокнул губами и сладко заснул. Айлин удивленно посмотрела на детей.

— Мама рассказывала, что я на руках у дяди Лила мгновенно успокаивалась, — прошептала она. — Драконьем заклятьем такую особенность называла, хотя и сама в него не верила. Да только, кажется, есть такое заклятье.

— Ждать в зятья дракона? — улыбнулся наконец и Дарре и почти невесомо коснулся губами ее губ. — Или в невестки?

— Давай сначала имена детям придумаем, — рассмеялась Айлин и тут же притихла, виновато глядя на малышей. Но те даже и не думали просыпаться, и так слишком много пережив за сегодняшний день. — А потом уж жениховать их будем.

— Скажешь, не придумала еще? — Дарре смотрел то с умилением на сопящих малышей, то с невыразимой любовью — на жену, и Айлин просто таяла от этих взглядов. У нее лучший муж на свете! И он станет просто замечательным отцом: добрым, заботливым, понимающим. Армелонские дети его обожали, еще когда он в ящера мог оборачиваться, и Дарре отвечал им взаимностью. А уж для своих ничего не пожалеет. Любить будет уж точно не меньше, чем Айлин. Хотя поначалу казалось, что нет на свете силы, способной сравниться с заполнившим ее сердце обожанием двух родных карапузов. Оно пришло разом, как осознание какой-то истины, и Айлин ощутила себя матерью, способной отдать жизнь за своих крох.

И вот сейчас она видела в глазах Дарре точно такую же любовь. Он словно не мог наглядеться на эти сопящие комочки, и слова вспоминал с трудом, и существовал где-то в них, готовый сорваться по первому писку и свернуть горы ради беззубой улыбки.

— Придумала, — призналась Айлин. — Но сначала пообещай сказать, если они тебе не понравятся.

Дарре повел плечами. Как ему могло хоть что-то не понравиться, если он прижимал к груди собственного теплого, живого, изумительно пахнущего ребенка, а второй такой же грелся у сердца его любимой рыжей девчонки, и сама она столько перенесла, чтобы дать их детям жизнь, а Дарре подарить возможность стать отцом? Какая разница, как будут зваться его малыши, если он все равно станет любить их больше всех на свете?

— Я ни секунды не сомневаюсь, что ты выбрала самые лучшие, — проговорил он. — Но, если это важно для тебя, обещаю.

Айлин удовлетворенно кивнула и все же на секунду замешкалась. Дарре упорствовал, когда она пыталась склонить его подумать над именами для близнецов, говорил, что примета дурная, что он должен сначала увидеть ребят, взять на руки, почувствовать, что они есть на самом деле, и лишь потом браться за остальное, а Айлин не могла ждать. Она точно знала, как хочет назвать детей, чтобы отдать долги столь много сделавшим для них с мужем людям. Но ведь Дарре мог, например, мечтать дать своим детям драконьи имена. Или просто со значением выбранных Айлин не согласиться. А она до дрожи в душе хотела, чтобы он не просто принял ее выбор, но еще и оценил его.

— Я… — начала было Айлин, но тут же оборвала себя и выдохнула: — Леган и Риана.

Какой реакции она ждала от мужа, Айлин и сама не знала. Только Дарре вдруг посерьезнел, подобрался и осторожно коснулся пальцем круглой щечки сына.

— Леганом отца Эйнарда звали? — уточнил он. Айлин кивнула, перехватила его руку, переплела пальцы с его пальцами.

— Папа столько для меня сделал, — с умоляющей ноткой принялась объяснять она. — Хоть я и не родная, но он… Мне очень хочется хоть как-то отплатить за его любовь и заботу.

Дарре кивнул и посмотрел на сестру нареченного Легана. Наверное, только у отцов дочерей бывает такой взгляд: восхищенный, встревоженный, кроткий и в то же время упоительно заботливый. Айлин почему-то засмущалась, как будто стала невольной свидетельницей чего-то глубоко личного, где чужому не было места.

— Риана ведь тоже не случайное имя? — спросил Дарре таким голосом, что Айлин сразу поняла: он обо всем догадался.

— Мама иногда так тетю Ариану называет, — улыбнулась она. — Дядя почему-то сердится, а мне оно так нравится. И девочке с черной косой… Мне кажется, очень пойдет.

— Эйнард говорит, волосы у ребенка могут изменить цвет, — как-то отстраненно произнес Дарре, и Айлин недоуменно закусила губу.