Когда под ногами бездна (upd. перевод)

Естественно: я тогда валялся на полу, совершенно отключившись после избиения.

— Сунула мне конверт и просила обязательно передать тебе.

— А почему Никки не оставила его у Чири? Это избавило бы меня от массы физических и моральных страданий.

— Ты что, не помнишь? Она у нее раньше работала. Год, или чуть больше. Чирига поймала ее на том, что она обсчитывает клиентов и крадет чаевые у девочек.

Я кивнул: действительно, они обычно избегали друг друга. — Значит, Никки зашла к Чири только чтобы узнать, где найти тебя?

— Я стала ее расспрашивать, но она не ответила. Твердила только одно: «Обещай, что непременно передашь это Мариду».

Я надеялся, что таинственное послание поможет мне разыскать Никки. Хотелось бы вернуть свои хрустики. Я взял конверт и надорвал его. Внутри лежали три тысячи киамов и написанная по-французски записка:

«Милый Марид!

Я очень хотела сама отдать тебе деньги; много раз звонила, но никто не отвечал. Оставляю письмо у Ясмин, но если ты так и не получишь его, то никогда не узнаешь об этом и навеки меня возненавидишь. Не знаю, когда мы снова увидим друг друга… Сейчас я в полном смятении, все так переменилось!

Я поселюсь у одного старинного друга нашей семьи, богатого коммерсанта из Германии: помню, когда я была еще застенчивым, погруженным в себя маленьким мальчиком, он постоянно приносил мне подарки. Теперь, после того, как я стала… в общем, тем, кем стала, уважаемый бизнесмен пожелал проявить еще большую заботливость. Я всегда относилась к нему с симпатией, Марид, хотя не могу его полюбить. Но жить у такого человека неизмеримо приятнее, чем терпеть общество Тамико.

Немецкого джентльмена зовут герр Люц Сейполт. Он владелец великолепного особняка в пригороде; попроси водителя отвезти тебя (мне пришлось списать адрес) к Байт иль-Симсаар иль-Альмаани Сейполт, и он доставит тебя к нашей вилле.

Передай мою любовь Ясмин и всем остальным. Когда выдастся возможность, я навещу наш квартал, но, думаю, сначала с наслаждением освою роль хозяйки имения. Уверена, что ты, как никто другой, поймешь меня, Марид: в конце концов, бизнес есть бизнес, муш хайк? (А ты, спорим на что хочешь, воображал, что я так и не выучила ни слова по-арабски!) С любовью и благодарностью, Никки».

Я вздохнул и протянул письмо моей спутнице. Вспомнив, что она не знает французский, перевел текст.

— Надеюсь, она будет там счастлива, — произнесла Ясмин, когда я сложил бумагу.

— Стать игрушкой какого-то тупого денежного мешка из Нового Рейха? Никки?! Ей требуется свободная, бурная жизнь не меньше, чем мне и тебе. Просто сейчас, очевидно, в шоу нашей принцессы настал момент появиться «сладенькому папику». Она вернется.

Ясмин улыбнулась:

— Согласна, но только когда сама решит, что настало подходящее время. Девочка заставит престарелого немца заплатить за каждую проведенную с ней минуту!

Мы оба рассмеялись, а потом официант принес выпивку для Ясмин, и мы заказали обед.

Завершив наш маленький пир, мы лениво болтали, потягивая шампанское.

— Каким адом казалась жизнь вчера, — воскликнул я, — а сегодня все стало на свои места. Я возвратил деньги, правда, отдам тысячу за просрочку. Как только уйдем отсюда, разыщу Абдуллу и покончу с долгом.

— Да, конечно, — подхватила Ясмин. — Но даже тогда не все будет по-прежнему, Марид. Убита Тами, и этого уже не изменить.

Я нахмурился:

— Черная Вдова — проблема Оккинга. Если ему понадобится мудрый совет знатока, лейтенант знает, где меня найти.

— Ты правда хочешь узнать у Деви и Селимы, за что они так избили тебя?

— Еще бы! Можешь поспорить на свои пластиковые грудки, милая! А Сестры пусть приготовят убедительное объяснение!

— Наверное, как-то связано с Никки.