Когда поёт Флейта Любви (СИ)

София во сне зашевелилась и что-то невнятно пробормотала. Мысли Хоты снова переключились на нее. Все эти дни он внимательно изучал ее поведение, пытаясь понять, что же она за существо. И как в первые дни их знакомства она была чрезмерно развязной и откровенной, так во все последующие встречи казалась невероятно скованной и отстраненной. Что заставило ее так измениться? Он вспомнил ее испуг на лице, когда он позволил себе поцеловать ее. Она что, не ожидала подобного? Когда девушка просто вешается тебе на шею, то ответная реакция вполне естественна! Складывалось впечатление, что в ее глазах его поцелуй был чем-то из ряда вон выходящим. Кем она тогда его считала? Истуканом? Животным? Это только лошадей можно обнимать, не беспокоясь, что они ответят тебе тем же. Хота ухмыльнулся. Вот, глупая девчонка! Теперь явно стыдится себя и своих безумных поступков.

Хота осторожно напряг руки и присел на кровати. София немного сопела во сне, и кончики ее пальцев подрагивали.

Юноша вспомнил те слова, которые она прошептала перед тем, как уснуть. Он хорошо услышал их и хорошо запомнил, потому что эти слова она адресовала ему:

«Ты счастливчик, и я желаю тебе всего хорошего. Прости, что вела себя неприлично. Я просто не совсем понимала, кто ты… У меня нет будущего! Все вокруг презирают меня. Даже ты презираешь меня…»

Она не совсем понимала, кто он… Что же это значит? Но говорит «прости». Видимо, действительно стыдно. Хоте стало даже приятно. Его мнение для нее что-то значит? Она боится, что он теперь презирает ее? Но она же бледнолицая, а он просто индеец! Откуда такое уважение от спесивых завоевателей?

Хота действительно был заинтригован. Впервые в жизни он нашел белого человека, который вызывал у него стойкие положительные чувства.

Вдруг София пошевелилась, вздрогнула и довольно резко подняла голову. Щурясь, она сонными глазами посмотрела вокруг, но, увидев, что Хота сидит на кровати и смотрит на нее, подскочила, как ужаленная.

«Мое лицо!» — первое, о чем подумала она и, отвернувшись, начала растирать сонные глаза.

«Мои волосы!» — это была вторая паническая мысль, заставившая ее неуклюже разгладить выбившиеся из прически локоны.

Хота внимательно наблюдал за ней, и, видя ее переживания о внешнем виде, понял, что она боится плохо выглядеть перед ним. Ему это показалось таким забавным, что он откровенно рассмеялся, чем привел ее в ступор и недоумение. Она резко обернулась к нему. Он сидел на кровати, и его длинные черные волосы свободно спадали ему на спину и грудь. И хотя комната освещалась лишь пламенем одной свечи, этого света было достаточно, чтобы отразить задорный огонек его зеленых ярких глаз. Софии он показался таким красивым, что у нее отнялась речь. Почувствовав, что у нее дрожат колени, она резко отвернулась, взяла со стола чашку с лекарством и протянула ему, пряча свои глаза. Хота выпил лекарство, а София собралась спасаться бегством из комнаты. Она сделала это так быстро, что Хота не успел ее остановить. Стремительно закрыв за собой дверь, она тут же обессиленно прислонилась к стене и схватилась за горло, чувствуя, как безумно колотится ее сердце.

«Он рассмеялся! Почему? Это хороший знак или плохой? Он смеялся, потому что она глупая и ничтожная или потому что он, наоборот, начал проявлять свое расположение?». У Софии не было ответа на этот вопрос. Но что было действительно не очень хорошим явлением, так это ее собственная реакция. Почему у нее задрожало тело? Почему она так эмоциональна рядом с ним? Это всё тот же стыд за свое прошлое поведение? Нет, на стыд не похоже. Но что тогда? Восхищение? Да, что-то такое… Но при чем здесь восхищение и дрожь в теле?.. А может она… влюбилась?

Эта мысль повергла Софию в шок. Она начала вспоминать множество моментов, связанных с индейцем, свои чувства при этом, и поняла: она действительно что-то испытывает к нему! Она… влюблена!

О нет! Только не это!!! Не в него! Он же краснокожий-полукровка!

Но при этом такой… удивительный! Его лицо, волосы, его взгляд, такой искренний и чистый — всё в нём прекрасно! Он — великолепное дитя природы! Лучше него нет на свете никого…

София была поражена. Влюбиться в индейца — это было самое ужасное, что можно было представить в своей жизни. И не потому, что это отвратительно, а потому, что абсолютно безнадежно!!!

Понурив голову, она поплелась в другую комнату, чувствуя, что ее жизнь стала еще сложнее. Этот вечер не сулил ничего, кроме еще одной большой порции печали и скорбей…

* * *

София стремглав мчалась по улице, с трудом таща в руках большую тяжелую сумку. Все было так серьезно и так опасно, что у нее открылось второе дыхание, придавшие вдвое больше сил.