Когда погиб Милован

Гардекопф долго не возвращался, хотя по подсчетам Эльзы ему достаточно было минут тридцать-сорок. Ее волновало еще одно: к вечеру возвратятся ее подчиненные. Как обстоят у них дела? На успех их предприятия Миллер не очень надеялась. Но если бы они привезли хоть что-нибудь, было бы неплохо. Ведь от нее ждут в Берлине рапорта об удачах.

В коридоре послышались шаги. Эльза насторожилась. Это — Гардекопф. Следом за ним в кабинет втолкнули щуплого, неказистого мужчину лет шестидесяти. Миллер знала его. Этот человек был хорошо известен в городе под кличками «Вегетарианец» и «Плодожерка».

Отправив Гардекопфа, Миллер повернулась к доставленному.

— Садитесь. Штурмбанфюрер Крегер поручил мне побеседовать с вами.

Карлинский нервничал. Он следил за каждым движением Эльзы, но держался вызывающе.

— Этого не может быть! Штурмбанфюрер Крегер приказал мне, кроме него, не говорить ни с кем. Пока я не увижу господина Крегера, отвечать на ваши вопросы не стану! — В голосе его появились угрожающие нотки. — Да, да… И не особо надейтесь на мое понимание, товарищ Лиза Миллер-Петренко! Не вы ли, Лизочка, выдали чекистам Карла Миллера?..

Карлинский злобно улыбался. Эльза закрыла дверь на ключ, спрятала его в карман мундира, вынула из кобуры «вальтер».

— Еще раз спрашиваю: будете отвечать на мои вопросы?

Улыбка сползла с лица Карлинского.

— Вы не осмелитесь стрелять в здании СД.

— Осмелюсь! У меня приказ: если не будете отвечать, застрелить вас!

Карлинский колебался, он никак не мог «просчитать» ситуацию, но времени для раздумий не оставалось, и он бессильно махнул рукой.

— Спрашивайте.

— Что вы знаете о хозяине «Викинга»?

— Ничего, кроме того, что он никогда не был агентом вашего папаши.

— Кто же он тогда, если не тот, за кого себя выдает?

— Чекист. Ставлю марку против пфеннига!

— Как вам удалось выполнить поручение Крегера?

— Я нашел связную обкома и партизанского отряда «Смерть фашизму» — Бурлуцкую Марию Степановну. До войны она работала в парикмахерской. Вы ее знаете. И она вас. Но не с той стороны, с какой бы вам хотелось… — Сдержать себя Карлинский все-таки не смог, а может, и не хотел, осознавая, что игра его проиграна.

Эльза не могла больше допрашивать «Плодожерку». Одно было ясно: в живых его оставлять нельзя. Приблизилась к двери, повернула ключ… Он — враг, подлый, жестокий, всю жизнь ненавидевший Советскую власть, свой народ.

Карлинский вдруг заерзал на стуле, встал.

— Вы, Лизочка… Крегер мне говорил… Папаша Миллер…

Эльза резко постучала в стену. В ту же секунду дверь отлетела в сторону. Два выстрела, слившиеся в один, заглушили крик Карлинского.

Агент неестественно вытянулся и резко рухнул на пол. Гардекопф ногой перевернул его на спину. Карлинский был мертв.

Гардекопф с парабеллумом в руке стоял над ним.

— О, фрау Миллер…

— Где вы пропадаете, черт бы вас побрал!.. Он набросился на меня: едва успела постучать вам…

— Простите меня! Слава богу, вы живы!

— Жаль, этот бандит нужен был мне. Вы стреляете без промаха…

— Я позову врача, может, его еще можно спасти?

Вбежал дежурный офицер, мгновенно все понял, нагнулся, взял Карлинского за руку:

— Мертв! Два выстрела в сердце! Меткие выстрелы, фрау Миллер!

— Выше голову, Гардекопф! Я не сержусь на вас. Вы — молодец…

В гостинице Эльза расслабилась и решила немного отдохнуть, но в это время в дверь тихонько постучали.

В комнату заглянула симпатичная девушка в белоснежном фартуке, крахмальной наколке:

— Вам привет от Радомира.

— Рада, что он не забыл обо мне.

— Мне передали, чтобы я срочно связалась с вами. Прошу прощения, я была больна.

— Слушайте меня внимательно: сегодня ликвидирован Карлинский, последний из агентов Миллера. Он вышел на связную подпольного обкома и партизанского отряда «Смерть фашизму» Бурлуцкую Марию Степановну. По словам Карлинского, до войны она работала в парикмахерской. Все это необходимо срочно передать.

— Ясно.

— Какие этажи вы обслуживаете?

— Ваш и первый. В гостинице я с утра и до семи часов вечера.

— Хорошо. Если на этом столе увидите ост явленные деньги, значит срочно нужна связь.

— Поняла…

Эльза прилегла на постель, закрыла глаза. До встречи в ресторане оставалось больше часа. Старалась ни о чем не думать, не вспоминать, что она среди врагов и что идет война… Но мысли возвращались к жестокой действительности. Так и не удалось ей задремать. Эльза вынула из платяного шкафа парадную одежду. Посмотрела в зеркало. Выглядела она неплохо. Ухмыльнулась: бал-маскарад, на котором только два приза — жизнь и смерть. Вынула из кобуры «вальтер»: к парадному мундиру у нее припасена другая кобура — лакированная.

В ресторан Эльза отправилась с Гардекопфом. Встречавшиеся по пути офицеры и солдаты с интересом поглядывали на отутюженного, выбритого, напомаженного лейтенанта и на молодую, красивую женщину в военной парадной форме. Жители, попадавшиеся навстречу, опускали головы.

В «Викинге» Эльзу и Гардекопфа встретил Венкель.

— Уважаемая фрау Миллер! Прошу вас.

Стол был уже сервирован.