Когда погиб Милован

Встречный ветер распахивал полы шинели, обдавал мелким снегом. Обер-лейтенант шел, слегка наклонясь вперед, глубоко вдыхая воздух. Он был доволен разговором со штандартенфюрером, но его волновало состояние Эльзы. Гардекопф знал, что Миллер находится на привилегированном положении в управлении. Ей доверяли. Но тогда почему к ней приставили сиделку, в функции которой входило фиксировать каждое слово, произнесенное гауптманом в бреду? Неужели Штольц подозревает Миллер в чем-то? Но в чем? В гибели оберста генерального штаба она не виновата. Гардекопф в этом уверен, хотя Штольц может думать иначе… Если бы данная ситуация сложилась у любого другого сотрудника абвера, Гардекопф не удивился бы. Слежка друг за другом, проверки, доносы считались обычными вещами, по фрау Миллер тщательно проверена, в противном случае ей не поручили бы то, чем она занималась в России. Судьба Гардекопфа зависит от того, как твердо будет стоять на ногах Миллер после выздоровления.

«Нет, — решил он, — фрау Миллер ни в чем не виновата, и надо попытаться отвести от нее любые подозрения». Гардекопф остановился, закурил, несколько минут постоял, раздумывая, потом резко повернулся и быстро зашагал к госпиталю для старших офицеров.

Минут через двадцать он остановился у старинных ворот, за которыми виднелось пятиэтажное здание госпиталя. Ворота были закрыты, он постучал в окно привратницкой. Спустя несколько секунд в привратницкой зажегся свет, открылась дверь и на пороге появился заспанный пожилой солдат вермахта, в наброшенной на узкие плечи шинели.

— Чем могу быть полезен господину обер-лейтенанту?

— Недавно в госпиталь привезли раненую женщину. Тебе известно это?

— Так точно.

— Где ее поместили?

— Об этом надо спросить у дежурного врача. Вас провести к нему?

— Да, пожалуйста.

Солдат пропустил Гардекопфа через привратницкую, запер на ключ дверь и повел его по темной аллее к приемному покою. Седой майор медицинской службы (Гардекопф определил его воинское звание по шинели, висевшей на вешалке) сидел за столом в белом халате и что-то писал в толстой тетради.

— Вы ко мне?

— Да, — ответил Гардекопф, вплотную подходя к столу.

— Часа два назад в госпиталь привезли раненую женщину. Она жива?

— Вы имеете в виду гауптмана Миллер?

— Да.

— Жива. Она находится в отдельной палате в хирургическом отделении.

— Как ее самочувствие?

— Очень слаба. Потеряла много крови, ранение для жизни не опасное, по пролежит у нас долго. После серии уколов пришла в сознание, сейчас спит. Если желаете увидеть ее, я провожу вас в палату, там сейчас дежурит ваш сотрудник.

— Я знаю.

Врач молча вышел из-за стола и повел Гардекопфа в хирургическое отделение, расположенное на втором этаже. У палаты, на двери которой стоял номер 21. майор медицинской службы остановился:

— Подождите меня здесь, я принесу вам халат. Чемодан оставьте в коридоре.

— Какой чемодан? Ах, да…

Гардекопф только сейчас сообразил, что у него в руке чемодан с вещами. Он поставил его у стены и стал ждать врача.

Лейтенант Штунд, находившаяся в палате Миллер, услышала шаги и выглянула в коридор. Она видела Гардекопфа на аэродроме в автомобиле Штольца и решила, что он пришел по его приказанию. Тихо прикрыла за собой дверь.

— Господин обер-лейтенант, Миллер спит. Заходите в палату. Я отлучусь на несколько минут. Вы не возражаете?

— Не возражаю. И попрошу, пока я буду там, не входить. Поняли меня?

— Поняла. Я буду ждать вас в коридоре.

Подошел врач и подал Гардекопфу белый халат. Тот накинул его на плечи и тихо отворил дверь в палату, где лежала Эльза. Осторожно подошел к кровати. Эльза не спала, она внимательно смотрела на Гардекопфа. Он улыбнулся во весь рот. Левой рукой он сжимал несходившийся на груди халат, а правой стягивал с головы фуражку. Вид у него был очень смешной, Эльза слабо улыбнулась.

— Вы, Гардекопф? — чуть слышно спросила она. — Я, я, вместе с вами прилетел в Берлин.

— Мы в Берлине?

— Да. Вам повезло, оберст генерального штаба погиб, оберштурмбанфюрер Гейнц застрелился.

Обер-лейтенант спешил сообщить ей эти новости, боясь, что другого такого удобного случая не представится. А то, что эта информация нужна Миллер, он нисколько не сомневался. Если ее в чем-то подозревают, то зная, что свидетелей нет в живых, она сумеет оправдаться.

Миллер поняла, о чем думал Гардекопф, сообщая ей эту новость.

— Спасибо, Вольдемар… — Она впервые назвала его по имени.

Гардекопф и не догадывался, что она помнит его имя. Эльза помолчала с минуту, потом добавила:

— …что вы не оставили меня одну. Приходите.

— Я буду здесь постоянно. Быстрее поправляйтесь.

— Спасибо. Постараюсь… Вас зовут, — она глазами указала на дверь.

Он повернулся и увидел врача, приоткрывшего дверь.

— До свидания, фрау гауптман.

— До свидания.

В коридоре Гардекопф спросил у расстроенного врача.

— Что случилось?

— Ей нельзя разговаривать. Если ей станет хуже, мне голову снесут. Я думал, она спит и разрешил вам взглянуть на нее, а вы стали с ней беседовать. Где эта дура, ваша сотрудница?

— Сейчас подойдет. Извините, доктор, я не меньше вас переживаю за состояние здоровья фрау гауптман.