Когда поцелуя мало

— Я должна была сделать больше и потом стыдилась, что не сделала. — Она тихонько всхлипнула, и теперь уже ей понадобилась поддержка. Хотя его руки были заняты, он обнял ее. Мгновение она сопротивлялась, потом сдалась, положив голову ему на плечо. Он прижал ее к себе.

Какое-то время они стояли, пропитанные ароматом яблоневого цвета, а над ними надрывно пел черный дрозд.

— Тебе нужно поговорить об этом.

Она посмотрела на него:

— Это такой совет тебе дали?

Люсьен протянул ей костыль.

— Мне сказали, что полезно будет написать об этом.

— Писать — может быть. Но не слушать постоянно аудиодневники, всякий раз переживая все заново.

— Да? — Он взглянул на нее. — А что бы ты посоветовала, сестра Роуз?

— Находиться на свежем воздухе, делать своими руками практические вещи.

— Садоводство?

— Это исцеляет сердце.

Теперь они находились в глубине сада. Дрозд последовал за ними, продолжая петь. Тихо жужжали пчелы, собирающие нектар с цветов. В целом же царила тишина.

— Практическая помощь в обмен на восстановление души. По-моему, хорошая сделка.

— Тогда можешь приходить и работать в саду, когда захочешь. — Она направилась к стволу поваленного дерева, чтобы присесть. — Я всегда найду тебе какое-нибудь занятие.

Он протянул кружку и, усевшись рядом, предложил ей сэндвич. Жимми взяла один. Какое-то время оба ели, молча.

— Здесь так спокойно!

— Это самое любимое мое место во всем мире. Когда становилось по-настоящему тяжело, я представляла себя сидящей здесь. Ароматы, жужжание пчел.

— И бабочки, — подсказал он, когда бабочка села на рукав ее платья. — А что имела в виду Диана, говоря, что придется все отменить?

— День открытых дверей в Национальном саду. Сотни людей по всей стране на один или два дня летом открывают свои сады для посетителей. Не все сады огромные. Большинство довольно маленькие. Некоторые люди открывают свои дома, чтобы люди могли увидеть их комнатные растения. Взнос за вход небольшой, всего пять фунтов, и вся выручка идет на благотворительность. В ресторане подают послеобеденный чай.

— Бутерброды с огурцом и булочки со взбитыми сливками и домашним джемом?

— Здесь большой выбор сэндвичей и замечательных пирожных. Брайан продает посетителям растения. В этом году впервые экскурсию по пруду, ульям с пчелами и лугу буду вести я. Дети, которые придут на мероприятие, смогут поохотиться на насекомых, искупаться в пруду и забрать домой растение, чтобы ухаживать за ним.

— Звучит необычно. Это огромная работа.

— Но того стоит.

— Так вот почему ты столь яростно обрезала тот куст. Чтобы в день открытия он не выглядел неухоженным.

Она улыбнулась:

— Благодаря тебе и не будет.

— Хорошо. А что еще ты будешь обрезать, как только я уйду?

— Ничего.

— Не верю.

— Фу, как грубо.

— Возможно. Но я прав. Скажи, чем я могу помочь.

— Тебе нужно писать книгу, Люсьен.

— Которую, по твоему мнению, я писать не должен.

— Сейчас это не кажется хорошей идеей.

— Может быть, но я чувствовал, что мне нужно все это перенести на бумагу. Люди должны знать. Реальность такова, что я просто извергал из себя воспоминания, надеясь выбросить их из головы.

Люсьен уставился в даль, которую никто другой видеть не мог. Жимми схватила его за запястье, удерживая рядом с собой в безопасной тишине сада. Он не смотрел на нее, но накрыл ее руку своей, заверяя, что с ним все в порядке.

— Я решил взглянуть на это с другой стороны. Рассказать истории мужчин, женщин и детей, с которыми познакомился, когда вел репортажи из зон боевых действий. Об их мужестве, силе духа, выносливости. И о людях, которые в разгар опасности делают все, что в их силах, чтобы помочь. Если издателю это не понравится…

— Понравится, — заверила она его.

— А если нет, придется вернуть аванс.

— Ты не потратил его?

— Ну, благодаря таланту Дженни и ее трудолюбию продюсерская компания преуспела очень хорошо. Я смогу вернуть его.

Дженни.

Жимми высвободила руку из руки Люсьена и откусила от бутерброда.

— Как продвигается проект на ферме?

— Неплохо. Весной я сменю Дженни. — Он бросил малиновке маленький кусочек бекона.

— И Дженни не против уступить лидерство после такой тяжелой работы?

— Она нуждается в заслуженном отдыхе, будет участвовать во всяких ток-шоу, но как только родится ребенок…

— Ребенок?

Жимми почувствовала, как краска отхлынула от лица. Люсьен, поддерживая, положил руку ей на спину.

— Наклонись ниже. Голова между колен. Воды нет! Кофе подойдет?

— Я в порядке.

— А я Дик Робинсон. Тебе больно?

— Нет, — отрезала она. Во всяком случае, не та боль, которую можно вылечить таблетками.

Как он посмел поцеловать ее вчера? И сегодня пришел помогать. И ведь ей все это так нравилось, даже отошли на второй план мысли о Дженни. Жимми дернулась, стряхивая его руку.

— Не надо.

— Не надо — что? — не понял он, но потом округлил глаза. — О, черт возьми, ты же не думаешь?… — Он вздохнул и отстранился. — Очевидно, думаешь.

— Она твой партнер.

— Она мой деловой партнер. Ждет ребенка Саффи — жена Дженни.

— Жена?

— В прошлом году об их свадьбе писали все СМИ. Я предполагал, что ты знаешь.