Когда причиняют добро. Рассказы

За все пять дней поездки Ян и Чан лишь дважды оказывались наедине. На второй день они поехали в музей современной литературы префектуры Канагава, и вопреки ожиданиям экскурсия в музее весьма затянулась. Экскурсовод решил один за другим показать все экспонаты, собранные в коллекции музея. Следуя за вереницей учащихся, Чан бегло осматривал чернильницы Нацумэ Сосэки и рукописи Ясунари Кавабаты. «Никогда не слышал ни об одном из них», — прошептал он чуть громче, чем следовало. Если бы это сделал другой мужчина, например её муж, Ян очень бы разозлилась. Но услышав слова Чана, она вдруг осознала, что всё это действительно несколько тягомотно и ещё секунду назад она сама пыталась подавить зевоту. Спустившись на несколько этажей, группа оказалась в тёмном хранилище.

— Вот комната для фумигации, — сказал переводчик. — Все предметы, переданные в дар, сразу после того, как их доставят в музей, необходимо поместить в специальные ящики и дезинфицировать методом фумигации в течение двух дней.

— Зачем? — спросил один из учеников.

— Потому что на предметах, которые до этого хранились в частых коллекциях в домашних условиях, заводятся всякие разные бактерии.

Кто-то из стоящих позади не услышал ответа и вполголоса уточнил, что говорит переводчик.

— Говорит, что грязное всё, — тут же послышался другой беспечный голос.

— Сейчас мы пройдём с вами в аудиторию и продолжим лекцию вместе с просмотром заранее подготовленных слайдов.

В полутьме помещения Чан слегка дотронулся до локтя стоявшей рядом Ян.

Они вдвоём вышли на улицу. После тёмного хранилища зимнее солнце казалось ослепительно ярким. Чан снял очки и поменял их на солнцезащитные «Рэй-бэн». Его движения были размеренными. Вдоль музея и дальше уходила длинная пешеходная дорожка. Пока они шли до смотровой площадки, откуда открывался вид на море, они не перекинулись и парой слов.

— Неудобно говорить это перед лицом педагога, но честно признаться: приехать в такое место и слушать лекции — так себе занятие, правда? — сказал Чан.

Ян улыбнулась:

— Обязательно учту в следующий раз. На самом деле я уже начала волноваться, как бы не заснуть там случайно, — Ян неожиданно для самой себя громко рассмеялась.

— Хорошо, что не холодно, — сказал он.

— Да, действительно, — ответила она.

— Какой же красивый город Иокогама, — сказал он. И хотя его замечание не требовало какого-то ответа, Ян снова с воодушевлением согласилась:

— Да, действительно.

— Это Токийский залив. Вот оно, море!

На смотровой площадке была установлена огромная подзорная труба. Чан опустил в щель монетку, и Ян придвинулась к окуляру. Синее море простиралось до самого горизонта далеко-далеко.

— Вечером очень красиво, но самые красивые виды открываются ночью.

— Да, и зимой, конечно, хорошо, но лучше всего здесь весной.

— Да, это точно.

И сказав это, оба почувствовали, будто находятся сейчас в чуть менее прекрасной Иокогаме, чем могли бы.

— Значит, после приближающегося зимнего вечера надо побывать здесь и весенней ночью!

Щёки Ян вспыхнули.

На третий день и до самого отъезда обратно домой Чан, сославшись на какие-то дела, уехал в Токио. У Ян всё валилось из рук от странного ощущения, будто этот незнакомый ей город вдруг опустел. Ей не давала покоя мысль о том, что, будь она единственным сопровождающим учителем в этой поездке, Чан как минимум не так поспешно бы покинул Иокогаму. В последний вечер, когда дети вернулись к принимающим семьям, чтобы поужинать вместе с ними, сопровождающий повёл учителей в бар недалеко от вокзала. Чан ждал их внутри. Если бы его не остановили, он заказал бы всё, что было в меню заведения. Чан несколько раз выразил свою искреннюю благодарность учителям. Сказал, что на них можно положиться. На столе бутылки быстро сменяли друг друга. Учительница музыки с лёгкостью осушила рюмку и рассыпалась в похвалах вкусному с небольшой горчинкой сакэ, который посоветовал Чан. Уже очень давно Ян жила, не имея представления о том, сколько может выпить, не захмелев. Последний раз, когда она выпила сверх меры и почувствовала, что пьяна, был двадцать пять лет назад в японском ресторане, расположенном в отеле Н. в районе Намдэмун, куда часто захаживал Пак и где она пила чистый рисовый сакэ.