Когда причиняют добро. Рассказы

Как в любом другом английском детском саду, здесь также всем детям давали английские имена. Кён решила, что её сына будут звать Джейми. В группе было двенадцать детей, ответственным воспитателем был назначен канадец, дополнительным воспитателем — американка корейского происхождения, а ассистенткой — кореянка Анна. В первый день занятий на официальной церемонии в классе Анна и Кён по всем правилам этикета поприветствовали друг друга. Кажется, Анна тоже удивилась, увидев здесь Кён. Но поскольку вокруг были другие родители, а говорить на корейском по правилам было запрещено, они не смогли перекинуться и парой слов. На доске в начале класса сразу же повесили имена и фотографии ответственного воспитателя и его заместителя, а также фотографии учащихся. Ни имени, ни фотографии Анны там не было. Под фотографией ребёнка Кён значилось «Джейми». Сын на фотографии выглядел зажатым. Вообще, он всегда не очень хорошо адаптировался к новому окружению, но Кён втайне считала это признаком особой чувствительности, свойственной творческим натурам. Вопреки её ожиданиям и тайным надеждам, что со временем сын начнёт быстрее осваиваться в новом месте, в детском саду ему оказалось нелегко. И первым сигналом стал появившийся мутизм. В его дневнике курсивом на английском языке появилась надпись: «Не имеет проблем со слухом или интеллектуальным развитием, но не говорит». В телефонном разговоре заместитель ответственного воспитателя заверила Кён, что пока нет причин для сильного беспокойства и надо ещё немного понаблюдать за ребёнком. «Это что-то необычное». Слова пронзили её насквозь. Выражение «это что-то необычное» часто используют как эвфемизм, служащий сигналом, что это может перерасти во что- то опасное. Дома сын вёл себя как обычно. Он много времени проводил один, собирая лего или магнитный конструктор, и периодически хохотал, рассматривая комиксы. Но стоило только завести разговор о детском садике — из него было не вытянуть ни слова.

Кён встретилась за бранчем с другими матерями детей из их группы. Ей не очень хотелось участвовать в этом собрании, но она должна была пойти на всякий случай, чтобы в её отсутствие никто ничего не сказал про Джейми. Разговор прыгал с темы на тему: посетовали на низкое — вопреки всем ожиданиям — качество преподавания, на то, что у приходящего тренера по физкультуре знания английского языка минимальные, зато в обеденном меню слишком уж много всевозможных сосисок и ветчины. Кроме того, обсудили предложение организовать хоккейную или футбольную команду для мальчиков и занятия художественной гимнастикой для девочек. Кто-то поделился мнением учеников прошлого года, что их воспитатель из Канады очень уж требовательный, но, к счастью, талантливый учитель. Его заместитель же не так давно перешла сюда работать из другого детского сада, поэтому неизвестно, насколько она компетентна. Анну охарактеризовали довольно положительно. Кто-то пожаловался, что она отправила ребёнка гулять, застегнув верхнюю одежду всего на одну пуговицу. Но по сравнению с ассистентками в других группах Анна была приятнее в общении и проворнее в делах. За обедом она терпеливо ждала и помогала детям съесть всё до последней ложки; если кто-то сходил в туалет, то обязательно начисто вытирала ребёнка салфетками. «О, похоже, Анна по-прежнему искренне отдаётся своей работе», — решила Кён.

По прошествии месяца с начала занятий состояние Джейми нисколько не улучшилось. В садике он до сих пор не произнёс ни единого слова ни на каком языке. По вечерам он допоздна не мог заснуть, а утром его было не поднять с постели. При этом он не капризничал и не отказывался идти в садик. На автобус, который останавливался перед их домом ровно в половине девятого, Джейми частенько не успевал. И по утрам Кён приходилось сажать не умывшегося и даже не чистившего зубы ребёнка на заднее сиденье машины и мчаться с ним в детский сад. В машине он тоже не говорил ни слова. Бросая взгляды в салонное зеркало, Кён замечала, что сын в полудрёме смотрел в окно невидящим взглядом. Её беспокойство возрастало день ото дня. До сих пор она не делилась ни с кем тревожными симптомами в поведении ребёнка. Муж свалит всю вину на неё. Родственники и близкие подруги дадут несколько бестолковых советов, но вряд ли смогут действительно чем-то помочь. Она знала, что всегда может обратиться к детскому психологу в клинике или консультационном центре, но считала, что ещё не время. Она как могла откладывала подобный визит на потом.