Когда придет рассвет (СИ)

Я занял место с друг стороны от кровати, стараясь вести себя тихо.

Мужчина, несмотря на преклонный возраст, шустро провел диагностику, нырнул в свою подсобку, чтобы через минуту показаться с полными всякими бутылёчками руками.

Множество баночек разместилось на прикроватной тумбочке. Ловко что-то выбрав из этого набора, врачеватель откупорил баночку. По палате разнесся резкий запах.

— Маггловский нашатырь, — пробормотал я.

— Вообще-то, это наше изобретение, — прокомментировал целитель, прикладывая ватку к носу Моники, реакция которой была слишком бурной, — спокойно, дорогуша! — придерживая девушку за плечи, этот шустрый Айболит, влил ей зелье в рот.

— Какая гадость! — закашлялась Синичка.

Разговаривает, значит лучше.

— А что ты хотела? Меньше головой надо биться. Сотрясение — это не шутки, даже для мага!

Тут открылась дверь и в палату влетел обеспокоенный Поляков.

Возможно, я поспешил, когда сказал позвать его.

— Ваш куратор?

— Их-их! Целитель Розенбаум, что со студенткой?

Выше упомянутый Розенбаум подозрительно посмотрел на Полякова, а потом на меня.

— Сотрясение. Ночь в лазарете, завтра выпущу.

— Но сегодня Святочный бал! — проговорил куратор, которого всё-таки не зря позвали.

— Вот, — кинул склянку мне целитель и направился в сторону своего кабинета, — намажь этим синяки.

— Я знаю, как быстро ты лечишь физические травмы! — крикнул Дмитрий и пошел следом за Розенбаумом.

— Нет!

Этот маг был фанатиком своего дела.

Моника сидела поддавленная, полностью погруженная в свои мысли.

Я присел на край кровати и открыл баночку с заживляющей мазью.

— Повернись, мне надо обработать твою губу, — мягко попросил я.

Однако Борман меня проигнорировала. Она еще больше отвернулась в противоположную сторону и тихо всхлипнула.

— Перестань, — попытался сурово произнести я, не зная, что делать.

Обычно не обращая внимания на женские слезы, я полностью терялся, когда плакала Синичка.

— Из-за чего ты расстроилась, — вновь мягко заговорил я. Вопрос, конечно, глупый. Но неужели она не знает, что я сделаю всё, чтобы она ни захотела?

Аккуратно взяв за подбородок, я повернул такое родное личико в свою сторону.

Обработав рану на губе и синяк на скуле, я вымыл руки и сел обратно на кровать к успокоившийся Борман.

— Я не понимаю, что с ним, Том! Что его беспокоит? Что случилось?

О, я знал причину, но она не являлась оправдательной.

— Я во всем разберусь. Обещаю тебе.

Зеленые глаза глянули на меня с неким беспокойством, и лигилементом быть не надо, чтобы понять, настораживали её мои будущие действия.

— Беспокоишься за Малфоя? — горько усмехнулся я.

Моника хотела что-то сказать, но зашли целитель с куратором.

— Ладно, — строго посмотрел на нас Розенбаум, — можете идти готовится к вечеру, мисс Борман, но никакого стресса, алкоголя и сильных физических нагрузок. Как почувствуйте легкую слабость, сразу возвращайтесь в комнату и спать. А вы, юноша, проследите и перед сном проследите, чтобы она выпила вот это зелье, — дали мне флакон с синей жидкостью.

— Спасибо большое! — пролепетала Моника, вставая с кровати.

— Поляков, на твоей ответственности! — угрюмо закончил целитель и выгнал нас.

До нашей башни мы шли молча, но стоило Моники зайти в женскую спальню, как Поляков повернулся ко мне.

— Мистер Реддл, не хочу лезть в ваши дела, но вы понимаете, что эта ситуация могла стать достоянием общественности? Даже не смотря на то, что это нелепая случайность.

Нелепый у нас Малфой!

Злость волной накрывала меня, но глубоко вздохнув, я призвал себя к спокойствию.

— Мы разберемся. Спасибо за содействие с целителем.

— Пустяки, — отмахнулся преподаватель, — Никакая девушка не хотела бы пропустить такой вечер. А она его очень ждала.

Поляков, развернувшись, направился прочь из гостиной.

Теперь нужно разобраться с виновником.

— Круцио! — слизеринец свалился на пол. Его тело тряслось в судорогах.

Однако, для Абраксаса, этого мало.

— Всё? — плюнув кровью на пол, мой дорогой друг поднялся на трясущихся локтях, чтобы заглянуть в мои глаза.

Нет. Так просто не будет.

Прижав Малфоя к стенке и врезав, притом совершенно по-маггловски, я почувствовал невероятное удовлетворение. Особенно после того, как съездил ему по физиономии еще раз.

— Признаю, — прохрипел парень, — заслужил.

— Ты её ударил! Она попала в больничное крыло из-за тебя! — Малфою снова прилетело по физиономии.

— Получаешь удовольствие, да, Том? Наконец-то есть причина добраться дом меня.

— Ты доводишь её до слез. Мотаешь нервы своей ревностью, хотя она не твоя! Весь шестой курс добивался её, Моника даже была влюбленна в тебя. А этим летом ты, Абраксас, сам всё разрушил. Затащил в постель аристократочку, которая забеременела. Вот это сюрприз! Ты не знал откуда дети берутся? — с каждым моим словом глаза Малфоя наливались яростью.

— Не твое дело, Реддл! — выплюнув эту фразу, слизеринец сбросил мои руки.

— Ошибаешься, Малфой. Всё, что касается Моники — моё дело. Она — моя.

— О, Великий Том! Что? Думаешь сможешь получить всё, что захочешь?