Когда придет твой черед

— Маша, у меня для тебя хорошие новости.

И я рассказала наследнице историю с покушением. Нинель все никак не могла поверить, что виновник Виталий. Старуха подхватила свою сумочку и выбежала из палаты. Вернулась она минут через пятнадцать крайне изумленная:

— Он написал заявление по собственному желанию! И исчез из больницы прямо посреди рабочего дня! Никто ничего не понимает…

— Ну, зато мы с вами понимаем! — сказала я. Значит, Виталий все-таки принял правила игры. Честно говоря, я опасалась, что он отравится в своем кабинете, но доктор решил поступить разумно.

Пока Нинель отсутствовала, я рассказала Маше про Шмагу (опустив, впрочем, некоторые подробности его биографии).

— Ой, как здорово! — Кира слушала, как ребенок сказку, а потом вообще захлопала в ладоши. — Значит, теперь Маша в полной безопасности?

Оставалось загадкой, кто же покушался на Машу, когда я везла наследницу в Тарасов… Но теперь это было неважно. Стало неважно в тот момент, когда девушка благополучно добралась до города.

— Ну, можно сказать и так. Пора прощаться, Мария.

Глаза наследницы вдруг наполнились слезами. Маша теребила салфетку, потом подняла на меня взгляд и тихо спросила:

— Женя, а ты не могла бы… ну, поступить ко мне на работу насовсем? Я знаю, что у богатых людей есть свои телохранители. Я бы хорошо тебе платила…

Я внимательно посмотрела на девушку.

— Нет, Маша, боюсь, что это неразумно. Тебе ни к чему телохранитель. Ты же не президент банка, не политик. Думаю, никто теперь не причинит тебе вреда… особенно если твои родственники узнают о том, что произошло с Виталием Витальевичем. Думаю, достаточно рассказать одной Светлане, и к вечеру вся семья будет в курсе…

Девушки невольно расхохотались.

— Хорошо! — Наследница поднялась. — Но ты обязательно должна прийти на вечеринку. Мы собираемся устроить вечеринку, когда Кира поправится. Я тебя приглашаю!

— Спасибо. Приду.

Я пожелала Кире скорейшего выздоровления, попрощалась с Нинелью и уехала домой. Маша хорошо мне заплатила, и я решила сделать ремонт в ванной — а то Мила жаловалась мне, что несколько раз едва не упала. Так что недели две я была занята: выбирала нескользкую плитку, поручни для ванны и тому подобное, лаялась с бригадой строителей, которые норовили все сделать по-своему, едва отвернешься — кажется, их ждал следующий объект. Я настояла на своем и получила в точности ту ванную, какую хотела. Но за этими хлопотами я совершенно закружилась. Так что, когда Маша позвонила, как и обещала, и пригласила меня на вечеринку, я подумала — а почему бы и нет? Хотя бы развеюсь.

Вечеринку Мария затеяла в одном из своих ресторанов. Это заведение называлось «Сталевар», и раньше я там не бывала.

Я припарковалась возле семиэтажного торгового комплекса, на самом верхнем этаже которого и помещался «Сталевар». Парковка была забита машинами. Поскольку наступил вечер и торговый центр уже закрылся, я решила, что тачки принадлежат тем, кто приехал на вечеринку.

Стоя в огромном, рассчитанном на двенадцать пассажиров, но совершенно пустом лифте, я почувствовала, как вздрагивает пол под моими подошвами. Эта вибрация была вызвана музыкой с верхнего этажа. Кажется, веселье в самом разгаре… Наконец на табло загорелась цифра «семь», и двери плавно разъехались. Я шагнула на площадку. Путь мне преградил охранник.

— Добрый вечер. Вы в списке приглашенных? Представьтесь, пожалуйста.

— Охотникова.

За ухом у парня была прицеплена гарнитура. Охранник связался с кем-то, кивнул и посторонился, пропуская меня через рамку металлоискателя. Я во все глаза уставилась на устройство. В Тарасове я такого еще не видела.

— Мария Иннокентьевна распорядилась! — сообщил мне охранник. — Теперь у нас работы убавится… Хотя нет, вряд ли…

Странные слова охранника объяснялись просто. «Сталевар» больше не был пивным рестораном. Теперь это был клуб — мигал свет, грохотала музыка и на танцполе вовсю скакала молодежь. Я невольно сделала шаг назад. Кажется, я тут самая старшая… Когда Маша сказала «вечеринка», я представила столик в уголке, приглушенный свет и спокойную музыку. А это что? Слово «вечеринка» так же не вязалось с происходящим, как вязаная жилетка со стрингами.

Но Маша уже шла ко мне, сияя искренней улыбкой.

— Ой, Женя! Как хорошо, что ты пришла! Пойдем скорее, я тебя кое с кем познакомлю.

Девушка проходила через толпу, как горячий нож сквозь масло — при виде Серебряковой танцующие давали ей дорогу.

Маша привела меня в отдельный кабинет — уютный куб из цветного стекла, с плюшевыми алыми диванами и нарочито грубым металлическим столом в центре. Стеклянные стены вздрагивали в такт музыке, но все-таки приглушали ее, и здесь вполне можно было беседовать без того, чтобы орать друг другу в ухо.

На диванах расположилась компания избранных счастливцев. Первым я увидела Владимира — молодой человек по-хозяйски положил руку на плечо присевшей рядом с ним Маше. Похоже, за две недели, что мы не виделись с наследницей, их отношения перешли в новую фазу. Что ж, это было неизбежно.