Когда приходит любовь

— Твоя квартира очень похожа на этот дом, ведь так, Корнелия? Я об этом подумала сразу же, как очутилась здесь. Как ты подбирала каждую вещь в квартире. Ты точно такая же, как миссис Голдберг. — Мне было очень приятно это слышать.

Из большого чердачного окна мне были видны блестящие листья магнолии, растущей около дома. За ней я разглядела огромный старый белый дуб, чья крона обеспечивала тенью весь двор миссис Голдберг. Еще дальше вдоль улицы стояли дома с трубами в окружении кустарников и клумб. И сумерки уже спускались на их крыши. Каждый дом хранил свои тайны, в каждом жила своя семья. А вдали виднелась полоса Голубого хребта.

— Корнелия? — позвала Клэр.

— Я вспоминала, как миссис Голдберг рассказывала мне все эти истории, — сказала я, смахивая слезы. — И, если захочешь, я когда-нибудь передам тебе свои.

Глава 26 Клэр

— Руки болят? — спросила Элли у Клэр. Мама Корнелии хотела, чтобы Клэр называла ее Элли — сокращенное от Элеонора.

Клэр положила острые садовые ножницы, сняла перчатки и принялась сжимать и разжимать пальцы, получая удовольствие от незнакомых ощущений.

— Да, — ответила она, — но это приятная боль.

Они подравнивали кусты на заднем дворе. Клэр потребовалось время, чтобы научиться пользоваться ножницами и понять, что она не губит куст. Ей казалось жестоким обрезать ветки до восьми дюймов от земли, и она с тоской смотрела на жалкие остатки, одиноко торчавшие из земли.

— Я знаю, выглядит ужасно, но у этих кустов цветут только молодые побеги, — пояснила Элли. — Мы делаем кустам одолжение. И бабочкам тоже. Подожди лета, увидишь, как трудно будет отличить, где цветок, а где бабочка. И колибри тоже будут нам благодарны.

Клэр улыбнулась кусту, над которым трудилась. Мама Корнелии хотела, чтобы она вернулась сюда летом, и не просто хотела — ждала. Клэр представила себе, как они вдвоем сидят на деревянной скамейке, пьют чай со льдом и наблюдают, как крошечные колибри, подобно маленьким моторчикам, кружатся вокруг кустов. И все же, хотя умом она все понимала, руки еще сомневались, верить или не верить, и замирали над кустом, над каждой веточкой хоть на пару секунд.

— У тебя замечательно получается, — похвалила Элли.

Клэр снова улыбнулась кусту.

— Вы когда-нибудь читали «Таинственный сад»? — рискнула спросить Клэр.

— О Господи, дай подумать. Ну конечно, только лет сто назад. Кто же любил эту книгу, Олли или Корнелия? — Даже разговаривая, Элли не прекращала работать. Клэр нравилась абсолютная уверенность ее движений. Вот так же Тео резал овощи. Интересно, а она когда-нибудь сможет делать что-нибудь так же хорошо?

— Спорю, что Корнелия, — сказала Клэр. — Там есть такой мальчик, Дикон, который сразу мог сказать, живое растение или умерло. Мне кажется, они все выглядят мертвыми, но он всегда мог найти живой росток. И когда находил, называл его «хитрым». Я думаю, он был чародеем.

— Есть такие люди, у них это в крови. Но вот что я тебе скажу, Клэр. Я прочитала много книг и статей, прежде чем чему-то выучилась. — Она улыбнулась Клэр треугольной улыбкой Корнелии. — И много растений загубила.

— У нас дома садовник, мистер Поле. Подходящее имя для садовника. Он приходит раз в неделю, но я как-то не обращала на него внимания. — Клэр очень жалела об этом. — Наверное, я думала, что надо просто сунуть что-то в землю, и все будет расти.

— С некоторыми растениями так и поступают, — сказала Элли. Она показала на другой куст. — Этот мирт сам о себе заботится. Но если я не обрежу правильно гортензию, цветов не жди. — Она показала на другой куст, большой.

— У нас тоже есть гортензия, — радостно заявила Клэр. — Я ее очень люблю. Цветы растут целыми букетами. И цвет мне нравится. Такой густо-синий.

— И я больше люблю синие, — сказала Элли. — Когда ты вернешься домой, ты попроси мистера Поле разрешить тебе помочь ему. Мои детки никогда садом не интересовались. Может быть, поэтому Олли и Корнелия живут в городах, где им не приходится ни о чем заботиться.

Элли не выглядела разочарованной или обиженной, говорила о серьезных вещах как бы между прочим, поэтому Клэр сказала больше себе, чем Элли:

— На Корнелию это не похоже. — Она тут же покраснела. Ведь не собиралась возражать. — Простите.

Мать Корнелии улыбнулась и махнула рукой, как бы говоря: «Не за что извиняться».

— Но хотя у Корнелии нет сада, она постоянно о чем-то заботится, причем заботится заботливо. Ведь у нее в квартире все старое, и есть даже очень хрупкое — во всяком случае, мне показалось хрупким, — а она так бережно со всем обращается. Она даже не пользуется посудомоечной машиной, потому что боится, что чашки или блюдца могут треснуть или золотой ободок исчезнет с тарелок. И она стирает пыль со своих маленьких картин веничком из перьев. И по тому, как она относится к своим вещам, можно сразу понять, что она их любит. — Клэр понимала, что слишком разговорилась, но ей было так приятно говорить правду о Корнелии вслух, а не просто писать о ней в своем блокноте.