Когда приходит Рождество

– И что, выходит, Трэвис Блэйк напоминает тебе Ричарда? Поэтому ты хочешь, чтобы он был невиновен? Хочешь, чтобы я доказал, что твой муж не собирается тебя убить?

– Не знаю! Я хочу все для себя прояснить! В эмоциональном смысле тоже. Я имею в виду… Разве так бывает, что мужчина, который пришел тогда на день рождения, и мужчина, который пырнул любимую женщину ножом, завернул ее тело в ковер и выбросил в озеро, – один и тот же человек?

– Да, – ответил Уинтер. – Опыт подсказывает, что это вполне возможно.

Виктория зло прищурилась и искоса на него посмотрела.

– И он вообще-то Роджер, чтоб тебя! А не Ричард. Моего мужа зовут Роджер.

– Да, точно, Роджер, – ответил он сухо, но Виктория уже вылезла из джипа и хлопнула дверцей.

Уинтер остался в машине. Перед ним возник образ. Образ темного мужчины на темном коне, и он скачет по холмам за городом. Несется так, словно гонится за демоном. Или это демон гонится за ним. Разумеется, он мог ее убить. Вик просто позволила чувствам взять верх, вот и все.

Образ исчез, но Уинтер все сидел за рулем. И он сидел там до тех пор, пока не понял, что аромат Виктории остался вместе с ним. Разозлившись на самого себя, он выбрался из джипа и попал в прохладный денек.

Уинтер торопливо шагал по дорожкам многоквартирного комплекса, чтобы догнать Викторию. Затем она скрылась в одном доме, что стоял посередине в группе других. Уинтер последовал за ней, поднялся по лестнице на второй этаж. На двери нужной квартиры была полицейская лента, но Вик разрезала ее пилочкой для ногтей, что лежала у нее в сумочке. Она открыла дверь и пропустила Уинтера вперед.

Квартира Дженнифер Дин была именно такой, какой он ее себе и представлял. Чистая однокомнатная квартира, приметных украшений почти нет. Только рисунки в рамках на стене – там изображены лес и озеро, – которые вполне могли бы украшать номер отеля. Тарелки на кухне, одеяла на кровати, даже косметика в ванной – все это, купленное однажды в каком-нибудь обычном интернет-магазине, могло принадлежать кому угодно. Даже одежду, лежавшую в шкафу и комоде, казалось, купили таким же образом. Все эти юбки, брюки и блузки наверняка выбрали на сайте какого-нибудь универмага всего за полчаса. И нижнее белье тоже.

Лишь две вещи нарушали правило анонимности в этой квартире. Первая – это русская икона, что висела на стене возле кровати. На ней была изображена Мадонна с привычным для нее изможденным видом и неестественно взрослый младенец, вручную написанные на дереве. Возможно, Дженнифер Дин всматривалась в их лица в ночном мраке, когда лежала на этой кровати и засыпала. Вторая вещь – какая-то иностранная книга в потрепанной мягкой обложке на тумбочке. Конечно, библиотекарша читает! Но где же все остальные книги? Уинтер представил себе: вот она прочитывает одну книгу за раз, а закончив, отбрасывает ее в сторону и принимается за следующую, и так далее.

Он взял книгу и внимательно ее осмотрел. Русская.

– Достоевский, – прочитал он вслух. – “Братья Карамазовы”.

Вик, которая тем временем рылась в шкафу, удивленно на него взглянула.

– Ты как это понял? Русский знаешь?

Уинтер кинул книгу на тумбочку.

– Да просто… Прямо пахнет Достоевским, – ответил он вкрадчиво.

После он подошел к окну и глянул, что там за ним. Снег лежит на траве. За рядом деревьев виднеется дорога. Уныло как-то – не сказать, что неприятно, но вид угнетает, если ты склонен к депрессиям. А Уинтер страдал от депрессий в последние дни. Он подумал о том, что Дженнифер, совсем одна, читала здесь свою русскую книгу, молилась своей русской Мадонне и смотрела в окно – на эти унылые пейзажи. И вместе с тем она влюбилась в своего американского героя с “Серебряной звездой”.

Виктория сказала, что их роман начался в конце апреля, на седьмой день рождения Лилы. Прошло лишь две недели после того, как Дженнифер впервые приехала к Трэвису в его Большой дом. Никаких приглашений на день рождения не было, поэтому Дженнифер беспокоилась, что праздник Лилы просто пройдет незамеченным. И она позаботилась о том, чтобы школьная вечеринка была чуть замысловатее, чем обычно. Она принесла в библиотеку капкейки, украсила все в литературном стиле: бумажная скатерть, тарелки и чашки были с изображением героинь из любимой серии книг Лилы. Дети просто потрясающе проводили время, размазывали торт по лицу. Да и сама Лила с бумажной короной на голове выглядела счастливой – раскрасневшаяся, она улыбалась.

У нее была закадычная подруга по имени Гвен. Эстер Келли, мама Гвен, решила, что девочки должны поддерживать хорошие дружеские отношения, так как видела, что Лиле это необходимо, ведь ее мать умерла, а отец потерялся в своем мире горя и ярости. Эстер помогла с организацией праздника. А еще там была директор, миссис Этуотер. Она заглянула ненадолго.

Когда в библиотеку зашел Трэвис Блэйк, женщины в потрясении замерли на месте. Через пару секунд миссис Этуотер повернулась к Дженнифер с лучезарной улыбкой. Этим она как бы говорила: “Это все – твоя затея”. И не поспоришь ведь.