Когда приманка сработала

Райли молча смотрела в окно на пробегающие мимо них дорогие дома.

Билл продолжал:

– Волдер и его любимчики добились одного: приезд сюда отвлёк нас, увёл прочь от дела. Здесь мы не найдём никаких зацепок. Нам нужно вернуться в Ольман и продолжать работать над делом.

Охранник из придорожной будки помахал им, чтобы они проезжали.

Райли вздохнула.

– Теперь я в серьёзной беде, да?

Билл горько рассмеялся.

– «Придурок в руководящем звене»? Да, если это дойдёт до него – а это точно дойдёт – ты действительно в беде. Ты уже была в беде из-за происшествия с камерой. Волдеру о нём точно известно. И ты прекрасно знаешь, что он только ищет повода отобрать у тебя значок.

Они уже выехали на шоссе. Ольман был всего в пятнадцати минутах езды.

Билл добавил:

– А если ты ошибаешься насчёт жены Эрхарда, нам никогда не отбрехаться.

Райли ничего не ответила. Правда была в том, что она надеялась, что ошибается. Даже если это значило то, что она потеряет свою работу, она надеялась, что Николь Дероуз стала жертвой обычного похищения, и что выкуп всё решит. Райли не давала покоя мысль об ещё одной женщине, которую ждёт та же участь, что и остальных жертв.

ГЛАВА 31

Остаток дня прошёл непродуктивно, но Райли всё равно не удалось вернуться в свой гостиничный номер до десяти вечера. Они всё ещё нисколько не приблизились к тому, чтобы найти убийцу или женщин, которых он держал в заложницах. Но хуже всего было то, что куда бы они с Биллом ни пошли, всюду их подкарауливали репортёры.

Райли села на кровать и посмотрела на сообщения, которые отправляла Эприл в течение дня. Последнее всё ещё носило отметку «доставлено», а не «прочитано». Если Эприл будет продолжать её игнорировать, то может схлопотать наказание.

Райли набрала свой домашний номер, и трубку взяла Габриэлла.

– Как дела дома? – спросила Райли. – Что происходит с Эприл?

– Я не знаю, сеньора Райли, – сказала Габриэлла, в её голосе слышалось беспокойство. – Она вела себя очень странно, почти ничего не говорила. И рано легла спать.

Райли заволновалась.

– Она же не прогуливала школу? – спросила она.

– Нет. Она поздно вернулась в четверг, сказала, что была в библиотеке.

Райли слышала нотку сомнения в голосе Габриэллы; сама она чувствовала то же.

Габриэлла пообещала позвонить, если возникнут проблемы, и они попрощались. Райли всё ещё сидела на кровати, не зная, сможет ли сейчас заснуть. Было слишком много причин для беспокойства. Расследование шло плохо, но в любом случае, было похоже на то, что скоро её отстранят. А, кроме того, она не понимала, что делать с Эприл.

Хуже просто некуда.

Она собиралась встать, чтобы раздеться и ложиться спать, когда у неё зазвонил телефон.

– Я говорю с Райли Пейдж? – спросил женский голос.

– Да, – ответила Райли.

– Мисс Пейдж, боюсь, у меня для вас серьёзные новости, – сказала женщина.

Райли села.

По тону голоса женщины она чувствовала, что звонок этот недобрый.

– Меня зовут Гвен Баннистер, я работаю в приюте в Молине, Вирджиния.

Райли был знаком этот маленький городок в горах Аппалачи. Она часто проезжала через него, когда ездила к своему отцу. Там, в горах, он много лет жил в маленькой лачужке. Она вспомнила, как он был болен во время её последнего к нему визита.

– Вы по поводу моего отца? – спросила Райли.

Гвен Баннистер говорила спокойно, как будто стараясь не встревожить её.

– Он в хосписе, здесь, в Молине.

– Отчего он умирает? – спросила Райли.

Как только слова вылетели у неё изо рта, Райли поняла, что они прозвучали резко и чёрство. Повисла пауза.

– У него последняя стадия рака лёгких, – ответила женщина. – Он не хотел, чтобы мы кому-то сообщали. А ещё он отказался от радиотерапии. Боюсь, у него осталось немного времени. Я бы дала ему трубку, но он слишком слаб.

«Рак лёгких, – подумала Райли. – Мне следовало догадаться». Она вспомнила, как он кашлял во время их последней встречи. Кроме того, он был гораздо бледнее и худее, чем обычно. Она видела, что он сильно болен, однако понимала, что он не захочет это обсуждать.

– Он просил меня приехать? – спросила Райли.

– Нет.

«Как же», – подумала Райли.

В их последнюю встречу они чуть было не подрались. Она поклялась себе больше никогда его не видеть и не говорить с ним.

Теперь пришло время решиться раз и навсегда. Даже если она выедет прямо сейчас, она может не успеть добраться до Молина прежде, чем он умрёт. Следует ли ей последний раз увидеться с отцом, когда она так нужна на работе и дома?

Она вспомнила жестокие слова, произнесённые им в их последнюю встречу.

«Ты должна быть благодарна мне, плаксивая сучка».

Она не была благодарна. Ей не за что быть благодарной. Если она приедет, пока он будет жив, что она могла ожидать от него, кроме обид? Зачем ей доставлять ему удовольствие от проклятия её на смертном одре?

– Я не смогу приехать, – сказала Райли.

– Вы уверены? – спросила женщина.

Голос у неё не был удивлённый. Райли понимала, почему. Ухаживать за её отцом было неблагодарной работой.

– Уверена, – сказала Райли.

– Хотите, я ему что-нибудь передам от вас?

– Нет, – сказала Райли. – Спасибо, что позвонили. Спасибо за то, что вы делаете.